Книга Тысяча и одна тайна парижских ночей, страница 27 – Арсен Гуссе

– Черт возьми, я не думал, чтоб стоило так дорого одеть добродетель.

Молодая женщина заплакала и спросила, не хочет ли он водить ее совершенно без платья; она жаловалась на недостатки во всем – у нее только четыре пары ботинок и восемь шляпок.

До сих пор капитан не подозревал о подобном мотовстве.

В казармах он был тверд, а дома уступчив; его гнев таял от любви; кроме того, едва возвышал он голос, как Мари бросалась ему на шею и обезоруживала.

– Тем хуже, – говорил он, – счастье стоит дорого; нужно платить за свое блаженство.

Они написали матери, представив картину издержек юного хозяйства. Мать, ничего не положившая в свадебную корзинку, прислала десять тысяч франков. К несчастью, этих денег достало лишь на уплату долгов.

– Я была бы совершенно счастлива, – сказала однажды жена капитану, – если бы ты позволил мне съездить в Трувиль; это ввело бы тебя в моду.

– В моду! Я солдат, а не франт.

– Разве можно жить летом в Париже?

– Ведь у тебя есть экипаж для прогулок в лесу.

– Кто же теперь ездит в лес?

– Ты знаешь, я уже брал отпуск и теперь не имею права просить новый.

– Скажи, что хочешь ехать на воды лечиться от ран.

– Удивляюсь тебе, ты не знаешь препятствий.

Госпожа Флерио готовилась обнять мужа.

– Ты, конечно, не откажешь мне?

Капитан отказал в первый раз, но, повторив просьбу, Мари восторжествовала. Условились ехать в Трувиль.

На другой день после приезда Шарль Флерио убедился в том, что сделал глупость; его жена, под предлогом необходимости носить льняную одежду, заказала себе целую груду костюмов для купания; по четыре на день, которые должны были заменяться новыми дважды в неделю. Из экономии отдали экипаж Бриону, но в Трувиле пришлось нанять другой, вдвое дороже.

Капитан опять написал матери, но обвинял не жену, а самого себя: придумал небывалые долги, будто бы сделанныедо свадьбы; он надеялся скрыть их от матери, но теперь ясно видел, что из жалованья удовлетворить кредиторов не получится, и потому-то просил еще десять тысяч франков. Добрая женщина поверила, но, посылая деньги, предупредила сына, что при подобном образе жизни скоро исчезнет их небольшое состояние.

Капитан получил новый отпуск – на Трувиль – благодаря полковнику, который очень любил подчиненного и смотрел сквозь пальцы на его отлучки, говорил даже, что морской воздух ему полезен. С некоторого времени Шарля Флерио находили чрезвычайно бледным, но не подозревали, что истинные раны, подрывавшие его здоровье, были раны брака.

Шарль Флерио жил понедельно в Трувиле и Париже. Оп пришел бы в восхищение от этой рассеянной светской жизни, если бы самые печальные предчувствия не терзали его сердце. Некоторые люди страдают за будущее точно так, как другие терзаются прошедшим.

Прибыв однажды из Парижа днем ранее, он не застал жену дома; ему объявили, что она уехала на заре в своем экипаже.

– Одна? – спросил он.

– Да, одна в виктории; но ее сопровождали несколько кавалеров, отправившихся вместе с ней в Гульгат.

– Кавалеры! Какие кавалеры?

– Не знаю. Те самые, которые гуляли с ней у моря.

Взбешенный капитан побежал курить сигару на морском берегу.

Сигара хороший советчик; капитан пошел по дороге к Гульгату, будто обязался встретить жену; он шел скоро, подстрекаемый ревностью; он сделал четверть лье, пол-лье, лье, но не встретил Мари. Уже хотел повернуть назад, как на изгибе дороги приметил лошадь.