Книга Перепрошит тобой, страница 47 – Жаклин Хайд

Я отрезаю кусок стейка, позволяя горячему соку разлиться по языку, и наблюдаю за ее лицом. Ее выражение меняется на глазах, и это завораживает.

— Не вижу смысла тратить хорошие манеры на того, кто не умеет слушать, — огрызается она, выпрямляясь на стуле и аккуратно поджимая под себя ноги. — Но запомни, ты очень пожалеешь, если я не увижу своего кота в ближайшее время.

С этими словами она тыкает вилкой в мою сторону, и в ее взгляде блестит тонкая сталь ненависти.

— Твой кот будет возвращен тебе завтра утром. Завтрак в девять, ты присоединишься ко мне здесь.

Она фыркает и с грохотом ставит локоть на стол.

— Не вариант. Я почти не спала неделями, и завтра намерена поспать, — бросает она.

— Ты будешь здесь, когда подадут завтрак.

С другого конца длинного стола она приподнимает бровь. Тишина растягивается, лишь камин потрескивает за ее спиной. Она качает головой, и на лице ее появляется почти сочувствующее выражение. Ее губы складываются в легкую обиженную гримасу, и у меня внутри что-то сжимается.

— Разве что ты лично вытащишь меня из кровати, иначе не дождешься. Я не жаворонок, милостивый сэр. Моя стихия — ночь. И точка, — произносит она, с вызовом скрестив руки на груди.

Мой взгляд скользит туда, где ее руки плотно прижаты к талии. Такая крошечная, злая, неукротимая. Я решаю немного поиграть, просто чтобы узнать, когда эта маленькая человечка наконец сломается.

Насколько я успел ее изучить, она умна. Слишком умна. И, очевидно, воспользуется любым шансом, чтобы обернуть все против меня, осрамить, поддеть, расстроить мои планы — чему последние дни служат прекрасным доказательством. Почти восхищает, если подумать, эта ее настойчивость. Но вот с непокорностью придется что-то делать.

— Хм, это можно устроить, — говорю я, наслаждаясь самой мыслью о том, как вытаскиваю ее из постели, чтобы заставить делать то, что я хочу. Представляю, как она взбесится, и ухмыляюсь.

На ее лице проносится целая буря эмоций: от недоверия до едва заметного любопытства, прежде чем маска снова становится на место. Она быстро берет себя в руки.

— Ну конечно. Затащить двоих здоровенных мужиков, чтобы вытащили женщину из спальни, — для тебя ведь обычный вторник, да? — язвит она.

Люди веками наживаются на войнах, а нападение на мою компанию — это именно война. Просто они подзабыли, что сверхъестественное существует. И я намерен сохранить это невежество, даже если ради этого придется вытаскивать эту женщину из постели в любое время суток.

— Сомневаюсь, что для этого понядобятся двое, — лениво бросаю я.

Она закатывает глаза, и я едва сдерживаю раздражение. Пальцы невольно дергаются, так и хочется наказать ее за дерзость смачным шлепком. Вместо этого я молча принимаюсь за еду, решив пока что ее игнорировать.

— Так вот оно как, значит, вампиры едят мясо. Кто б знал, — говорит она, — и все они такие же отстойные, как ты? Или это твоя особая черта характера?

Снова это. Вампир. Абсурдная идея, но пусть лучше она считает меня таким чудовищем, чем узнаетправду о нашем роде.

— С какой стати мне волноваться о том, что ты думаешь о моем характере? — спрашиваю я, намеренно поддразнивая.

Она поправляет волосы, быстро заправляя прядь за ухо, словно пытаясь скрыть раздражение.

— Ты здесь только для того, чтобы выполнить свою работу, — продолжаю я ровно. — Закончи ее, и свободна. Мне безразлично твое мнение обо мне, когда, по сути, ты и сама признала, что ты преступница. Пусть и мелкая.