Книга Все проклятые королевы, страница 202 – Паула Гальего

— Я не имел в виду обязательно…

— И как же вы собираетесь заставить ведьму спокойно пойти на костёр «ради примера»? — мягко, но безжалостно перебивает Камилла. — Как вы докажете, что они не могут делать, что захотят, если, по сути, могут?

Капитан молчит. Судя по тому, как он побледнел, у него просто нет ответа. Несколько долгих секунд он пытается выдержать взгляд Дочери Мари, но не выдерживает.

— Все мы понимаем, что события вчерашнего дня были вызваны крайней необходимостью, — вмешивается Эльба, чья фигура излучает непререкаемую силу. — Продолжайте собрание, командующий.

— Я тоже за помилование, — добавляю я.

Нирида бросает на меня взгляд, который быстро смягчает, прежде чем кто-то подумает, что не так уж ей и следует смотреть на свою королеву.

Кириан незаметно прикрывает рот рукой, чтобы скрыть улыбку, а Ева издаёт тихий смешок.

Нирида проходит взглядом по залу, задерживаясь на каждом, словно бросая вызов. Больше никто не осмеливается спорить. Вопрос закрыт, хотя бы на данный момент.

— Как я уже говорила, сегодня среди нас Королева Королей, — объявляет Нирида.

Я чуть приподнимаю подбородок, изображая самую ленивую, скучающую улыбку. Будто всё это меня вовсе не касается. Будто пять минут назад они не обсуждали, стоит ли сжечь меня заживо.

— Так, командующий, — тяну я. — Вы расскажете нам, как мы собираемся выиграть эту войну?

Нирида усмехается, обнажая зубы в улыбке, полной хищной уверенности и едва уловимой безуминки в глазах.

А затем она рассказывает нам, как мы отвоюем Эреа.

***

Вечер принадлежит празднествам.

Охрана усиливается, патрули дежурят по всему периметру у стен. Никому не позволено покинуть Эреа.

Но здесь, у лагеря, музыка звучит весь день.

Когда наступает ночь, зажигают костёр — огромный, настолько, что языки пламени взмывают выше купола храма в Святилище Источников. Все собираютсявокруг, танцуют, пьют, кричат, пока барабаны не возвещают полночь, и внезапно всё замирает.

В течение нескольких секунд слышен только ритмичный гул барабанов и потрескивание огня.

Некоторые капитаны всё ещё совещаются, и ни следа Кириана или Нириды, которые весь день не стояли на месте. Ева стоит рядом со мной, молча глядя на пламя, пока его жар согревает наши лица.

Когда один из барабанов на мгновение ускоряет ритм до безумного темпа, мощный вой пронзает ночь, затем второй, третий, и фигуры в волчьих масках врываются в круг, танцуя в такт этому бешеному ритму.

— В последний раз, когда в Эреа отмечали летнее солнцестояние, мои родители были живы, — произносит голос рядом со мной.

Я оборачиваюсь и вижу Эдит, смотрящую на меня в свете огня.

— Эдит, — приветствую я её.

Я знала, что она здесь — Кириан рассказал мне, — но возможности увидеться раньше не было.

На ней алое платье, цвета крови. Без корсетов, ставших символом львиной моды, но слишком роскошное, чтобы остаться незамеченным в этой обстановке. Сердцевидный вырез, золотая вышивка, подчёркивающая талию, узкие рукава, плотно облегающие руки до локтей, и широкая юбка, мягко ниспадающая на бёдра.

— Не утруждай себя представлением. Аврора мне всё рассказала, — предупреждает она.

Ева, стоящая совсем рядом, тактично отступает, оставляя мне пространство.

— Я так и думала, что она это сделает. — Я наблюдаю за её реакцией, но на лице Эдит ничего, что выдало бы её мнение о моей личности, о том, что я сделала с Лирой.