Книга Все проклятые королевы, страница 203 – Паула Гальего

— Она сбежала. Стоило стражникам отвернуться, как она тут же побежала искать Кириана. С тех пор как нас вывезли из Армиры, она не переставала говорить, что мы должны встретиться с ним, и в конце концов устала ждать. — Волки продолжают танцевать вокруг костра. Барабан не смолкает, но к нему присоединяются другие инструменты, и всё больше людей вливается в круг. — Вы с Кирианом так похожи. А я больше напоминала Тристана.

Я сглатываю.

— Вашего старшего брата, — тихо произношу я, но это звучит скорее как вопрос.

— Прямолинейный и строгий. Такой же благородный, как был наш отец, но не знавший полутонов. Он отказался склониться перед Львами, и они убили его за это.

— Мне жаль.

— Я не хочу потерять ещё одного брата, — говорит она, пристально глядя на меня каримиглазами, отражающими отблески огня. — Кириан может быть импульсивным и прекрасно чувствовать себя в хаосе, но ему тоже сложно видеть полутона, когда речь идёт о том, что ему дорого.

— Ты говоришь об Эреа?

Эдит слегка улыбается, но не настолько, чтобы эта улыбка дошла до глаз.

— Когда придёт момент, не дай ему быть благородным. Ты ведь умеешь разбираться в полумерах, да?

Умею ли? Я не так в этом уверена. Стоит мне закрыть глаза, и я вижу, как тела падают на поле боя. Я вспоминаю разговор с Кирианом после того, как обратила Дерика в красный туман, и говорю себе, что эти смерти спасут множество жизней, но чувство вины никуда не уходит.

Я выросла с мыслью, что ради Ордена оправдано всё. Кто-то мог бы подумать, что мне легко давалась этакая безжалостность во имя высшей цели… Но раньше я слишком ошибалась в том, что есть зло и что есть добро. И теперь я не могу не задаваться вопросом: стоит ли всё это жертв? Можно ли хоть чем-то оправдать столько смертей?

Даже сила, использованная во благо, может быть чудовищной.

Я знаю это лучше, чем кто-либо.

Эдит не ждёт от меня ответа. Она даже не требует обещаний. Просто вновь смотрит на костёр, на пляску перед ним. Потом указывает на что-то по ту сторону огня, среди собравшихся, и я замечаю знакомые черты Арлана, такие похожие на Лирины. Он наблюдает за происходящим с любопытством.

— У тебя тоже был брат, хоть ненадолго, верно?

Я сглатываю.

На протяжении многих лет мы изучали его, готовились к этой связи, которая не выглядела ни тёплой, ни заботливой. Всё изменилось, когда Арлан исчез. Лиру учили, что она должна чувствовать стыд, а может, даже страх: страх, что её могут связать с предателем короны.

— Я не успела его узнать.

— Но он знал Лиру. Сегодня он спрашивал меня о ней. Хотел узнать, говорили ли мы, что я думаю обо всём этом, о её роли в революции.

— Он не доверяет? — уточняю я.

— Думаю, он так рад переменам в сестре, что просто не может в это поверить.

— И он не ошибается, — признаю я, ощущая укол вины.

— Кириан сказал мне, что вы не можете рассказать ему правду. Не сейчас, пока у него есть связь с королём Нумы и война продолжается.

— Нет. Не можем.

Некоторые из Волков отделяются от общего круга, хватают за руки тех, кто просто наблюдает, и утягивают их в танец.

— Он был всего лишь ребёнком, когда потерял родителей, и оставался ребёнком, когда потерял сестру, которая его отвергла. — Она делает паузу, задумчиво. — По крайней мере, у Кириана, Авроры и меня всегда были друг друга.

Что-то внутри меня сжимается. Я понимаю. Я знаю, что значит иметь кого-то, кто удерживает тебя от тьмы, а затем потерять его. Я там была. Это случилось со мной, когда я потеряла ребят Бреннана.