Книга Все проклятые королевы, страница 200 – Паула Гальего

— Тебя наказали, — протягивает она напевно, скрестив руки на груди. — Просто наказали.

Я приглаживаю юбку элегантного платья — того самого, которое настоящая Лира бы возненавидела, по крайней мере на людях. В нём нет корсета, а по бокам глубокие разрезы на уровне рёбер, открывающие значительную часть кожи. Две прорези вдоль юбки оголяют ноги почти до бёдер.

Никаких бесконечных слоёв ткани, никакой тяжелой отделки. Это платье слишком простое и, в то же время, слишком вызывающее. Оно непристойно изящно. Чёрная матовая ткань без кружев, без сложных узоров, без жемчужного шитья — просто лёгкий материал, скользящий по изгибам тела.

До полудня нам предстоит снова собраться с капитанами. Я уверена, что Нирида уже решила, как и когда атаковать. Но мне не позволено присутствовать на встрече как Одетт.

— Кстати, оно тебе идёт, — добавляет Ева с усмешкой.

Платье принесла Нирида этим утром, прежде чем громко крикнуть с порога, проверяя, одет ли Кириан.

Признаю — оно прекрасно. Если бы я могла носить его по-настоящему, я бы его полюбила.

Я раздражённо поворачиваюсь к Еве, и в следующий миг моё тело меняется. Теперь я она. Те же миндалевидные глаза, прямые, чуть более длинные волосы, её фирменная насмешливая ухмылка, которая сейчас застыла в изумлении.

— Хочешь надеть? — невинно интересуюсь я. — Я пойду как ты.

— Заткнись, — бросает она. — И прекрати так делать. Это отвратительно.

Я расхохатываюсь.

— Это отвратительно, — передразниваю её её же голосом.

Ева щурится, затем с улыбкой хищницы делает шаг вперёд — и вот передо мной я.

Я смотрю на неё, на себя.

И ощущение от этого — не самое приятное.

— Если позволишь… — мурлычет онамоим голосом, поправляя юбку, — я пойду очаровывать парочку капитанов.

Я чуть не давлюсь воздухом.

— А я, пожалуй, пойду терзать одну командующую, с которой у меня никогда ничего не будет, потому что я трусиха.

Ева, то есть я, медленно поднимает брови. Открывает рот, уже готовясь сказать что-то колкое, но тут дверь распахивается, и в комнату входит Нирида.

— Вы готовы? — спрашивает она. — Одетт, ты же знаешь, что должна…

Она запинается, видя меня в брюках из тёмной кожи и Еву в моём откровенном платье.

— Да что, к чёрту, здесь происходит? — бормочет она.

Ева смягчается и, пожалев Нириду, возвращает себе свой облик. Я тоже вновь становлюсь Лирой.

— Пошли, — бросаю я, проходя мимо.

— Необязательно так вживаться в роль, пташка, — фыркает мне вслед Ева. — После победы Лира могла бы быть хоть немного менее стервозной.

Я не останавливаюсь и даже не здороваюсь с теми, кто склоняет головы или опускается на колени.

Мы покидаем руины, где остановились Нирида и Кириан, и направляемся в лагерь, к штабной палатке.

Я вхожу первой — гордая, надменная — и тоже не здороваюсь. Те, кто уже внутри, спешат подняться, чтобы поклониться.

Раздаётся скрип отодвигаемых стульев, слышны приглушённые перешёптывания и удивлённые вздохи, но я игнорирую всё это.

Я позволяю Нириде занять место во главе стола, а сама сажусь справа от неё — прямо напротив Кириана, который встречает меня кратким кивком и дерзкой ухмылкой.

Остальные быстро рассаживаются по местам; Ева садится ближе к Камилле. Ильхан и Кайя остаются стоять, отвергая предложенные стулья.

Последним входит Арлан. Он коротко здоровается со мной, прежде чем занять своё место и выжидательно замереть.