Книга Все проклятые королевы, страница 198 – Паула Гальего

— В войне нет хороших и плохих. Есть только жертвы и убийцы.

Я молча обдумываю этот ответ, взвешиваю его на языке, пытаюсь переварить.

— Значит, мы убийцы, пока живы?

Он кивает, серьёзный.

— Нужно просто делать так, чтобы добра оставалось больше, чем мёртвых. Когда я убиваю офицера Леонов, я говорю себе, что его смерть спасёт многие жизни: тех солдат, которых он больше не сможет отправить на убой, тех Волков, которых он больше не сможет казнить.

Я сглатываю, а он снова берёт моё лицо в ладони с такой мягкостью, что это обволакивает меня, согревает, как укрытие.

— А когда ты убиваешь солдат? — спрашиваю я. В голове всплывают сцены с полей, залитых кровью Леонов, тела, падающие на землю по моей воле, без лиц, без имён… Столько смертей, и всё так легко. — А когда эти солдаты — невинные?

— Когда я убиваю невинных, я снова взвешиваю жизнь на весах. Если погибну я, погибнут многие Волки: все те, кого я больше не смогу защитить, все, кого Леоны будут пытать, если Эреа останется в их власти… Моя жизнь — не только моя. Она принадлежит и тем, кого я защищаю. И когда я убиваю невинного, чтобы защитить её, я защищаю и их жизни.

Его пальцы легко касаются моей щеки, подбородка.

Он не говорит больше ничего. Он даёт этим словам осесть во мне, проникнуть глубже.

— Сегодня я немного… потеряла контроль.

— Немного, — соглашается он, и я удивляюсь, заметив лёгкую усмешку в его голосе. — Кстати… думаю, Нирида не позволит тебе назначать кого-то капитаном. Мне кажется, после случившегося мало кто осмелится тебя возразить, но она…

Я отстраняюсь, глядя на него в ужасе.

— Ты даже не испугался?

Кириан молчит, и я вижу, как егогубы трогает глупая, опасная улыбка.

— Я пытаюсь придумать, какой ответ на то, что я чувствую, увидев тебя такой, не напугает тебя ещё сильнее.

— Кириан, — произношу я твёрдо.

И он немного хмуреется. Но не отступает. Он снова берёт меня за подбородок двумя пальцами, заставляет поднять голову и чуть поворачивает лицо, проводя влажной тканью по моей левой виске.

— Я должен сказать тебе кое-что, что тебе не понравится.

— Говори, — прошу я, не колеблясь.

Кириан откладывает ткань в сторону.

— Соргинак боятся, что ты потеряешь контроль.

— Я знаю, — признаюсь.

— И после сегодняшнего, вероятно, бояться начнут и другие.

— Это логично. — Я сглатываю.

— Камилла упомянула связь бихоц.

Я резко вдыхаю.

— Я знаю, чего хочет Камилла. Но эта связь… в ней есть магия. Очень сильная магия, которую я до конца не понимаю. Она связывает людей на уровне, выходящем за рамки разумного. Это не только договор между двумя, но и клятва перед богами, перед самой Мари. Сила такой магии мне неподвластна, и я знаю, что они многое от нас скрывают. Как узнать, какие будут последствия?

Кириан какое-то время молча наблюдает за мной.

— Тогда скажи им, что ты это сделала. Что ты заключила эту связь со мной, — предлагает он. — Мы соврём.

— Нет. Мы не можем. — Я качаю головой. — Я не знала, что такое бихоц, но я почувствовала что-то между Камиллой и Илханом с первого взгляда. Если я могу это ощутить, значит, и они тоже. Они сразу поймут, что между нами этого нет.

— Тогда давай сделаем это.

— Последствия…

— Разберёмся вместе, — быстро перебивает он меня. — Мне не нравится, что тебя считают дезориентированной, что тебя боятся. Люди, которые боятся, часто становятся опасными. И, конечно, мне не нравится, что сила может причинить тебе вред.