Книга Все проклятые королевы, страница 132 – Паула Гальего

Я рычу и не могу удержаться от того, чтобы утопить пальцы в ее волосах. Сначала осторожно, позволяя себе немного расслабиться, когда она сама тихо стонет, и этот звук, доносящийся откуда-то внутри меня, становится моей погибелью.

Я пытаюсь не двигаться, стараюсь держать свои бедра под контролем, быть джентльменом, но то, как она обводит меня языком, как смотрит на меня снизу этим откровенно соблазнительным взглядом, и эти звуки, которые она издает…

— Встань, — приказываю я, умоляю.

Но она не слушается.

— Одетт, — выдыхаю я, — я стараюсь держаться, но ты совсем не упрощаешь мне задачу.

Мои пальцы сильнее запутываются в ее мягких волосах, но это только заставляет ее сжать губы еще крепче.

— Не держись, — просит она, почти мурлычет, и всё во мне подчиняется этому приказу.

Я цепляюсь за последний остаток сознания, единственную ниточку реальности, которая удерживает меня здесь и сейчас, и полностью отдаюсь ощущениям: её губы на мне, пальцы, крепко сжимающие моё бедро, её тихие стоны, вибрирующие на моей коже, и сокрушительно прекрасный образ Одетт, преклонённой передо мной, для меня.

В конце концов я больше не могу сдерживаться. Её движения становятся быстрее, язык — настойчивее, и я поддаюсь этому ритму, впиваясь пальцами в её волосы, натягивая их и направляя её, пока не взрываюсь, позволяя себе потеряться в волнах наслаждения, пронзающего меня до самого дна.

Моё сердце всё ещё бешено колотится, когда Одетт медленно поднимается, с победной, немного лукавой улыбкойна губах. Она проводит большим пальцем по своим губам, впитывая мой взгляд, моё выражение, и осознание того, что я полностью капитулировал перед ней.

Я быстро прихожу в себя, как только она делает шаг в сторону спальни. Оставив позади всю свою броню и защиту, я следую за ней, наблюдая, как она садится на край кровати и слегка откидывается назад.

— Даже не думай отодвигаться, — предупреждаю я хриплым голосом, опуская руки на матрас, чтобы наклониться над ней. Одной рукой я обхватываю её затылок, притягиваю ближе и целую с такой жадностью, что выходит немного неуклюже.

Не давая ей ни секунды, чтобы перевести дыхание, я хватаю её за лодыжки и тяну к себе, пока её колени не оказываются у меня в руках.

Её взгляд, направленный на меня, когда она опирается на предплечья и откидывает голову назад, хватает, чтобы снова разжечь огонь внутри. Я глотаю проклятие и целую одну её коленку, потом другую. Держа её за бедра, подтягиваю ближе к себе, и, пытаясь развязать корсет, теряю остатки терпения, пока желание вспыхивает всё ярче, и просто разрываю его.

Одетт глушит стон, когда я освобождаю её грудь и склоняюсь, чтобы вкусить её кожу. Я не касаюсь её под бельём, которое всё ещё остаётся на ней несмотря на то, что она извивается подо мной, несмотря на её пальцы, впивающиеся в мою спину. Я исследую только то, что выше пояса. Целую её ключицы, захватываю губами сосок, кусаю, тяну, дразню, а затем беру его пальцами, усиливая напряжение.

Только когда её голос становится умоляющим и произносит моё имя, я отстраняюсь. На этот раз я снимаю с неё трусики осторожно, скользя руками вдоль её ног, наслаждаясь ощущением её мягкой кожи, контрастирующей с грубостью моих ладоней.

Её взгляд мутнеет, когда она оказывается полностью обнажённой передо мной, и она слегка ёрзает, нервничая.