Книга Все проклятые королевы, страница 131 – Паула Гальего

Я рычу, хватаю её за затылок, не позволяя отстраниться, продолжать дразнить. Наши губы сливаются, и я завоевываю её поцелуй, проникая языком, касаясь зубами, пока она раскрывается для меня.

Её руки, скользящиепо моей груди, отвлекают меня, а лёгкий укус в нижнюю губу заставляет вырваться из меня хриплый стон удивления. Я обвиваю её за талию и притягиваю к себе, но она выскальзывает из моего захвата, продолжая раздевать меня. Её пальцы снимают кожаную броню, жилет, затем неспешно расстёгивают тёмную рубашку, оставляя её распахнутой.

— Скажи, что завтра ты не пожалеешь об этом, — прошу я.

— А ты пожалеешь?

— Нет. Никогда, — твёрдо отвечаю я.

— Тогда поцелуй меня снова. Я не хочу думать ни о сделке, ни о войне, ни о магии.

Более здравый и осторожный голос во мне требует остановиться, колеблется всего в одном шаге от её губ. Но сегодня побеждает другая часть меня — та, что подчиняется деспотичному сердцу, не желающему вести переговоры с разумом.

Я вновь целую её, стараясь рассказать этим поцелуем всё, что невозможно выразить словами. Она продолжает снимать с меня одежду с дерзостью и решимостью, а я позволяю ей это, пока кровь кипит в моих жилах.

— До абсурда люблю этот наряд и до безумия хочу сорвать его с тебя, — признаюсь я.

Ленивая улыбка касается её слегка покрасневших губ, и прежде, чем я успеваю сдержать своё молчаливое обещание, она медленно опускается на колени передо мной. Сначала одно, потом другое. Голова идёт кругом, когда её руки ложатся на мои бёдра, а взгляд из-под ресниц прожигает насквозь.

— Одетт… — Мой голос звучит хрипло, едва ли громче шёпота, становясь одновременно мольбой и предостережением, просьбой и проклятием.

Она снимает пояс с оружием, её руки ловко расстёгивают его и… в этот момент всё рушится.

Я закрываю глаза, совершенно потерянный, но заставляю себя снова их открыть, понимая, что не хочу упустить ни мгновения. Одетт, стоящая на коленях передо мной, растрепанная и прекрасная, проводит большим пальцем по самому краю моего члена, и я вырываю из себя непристойное проклятие, прежде чем почувствовать, как она сжимает его крепче. Ее другая рука ложится мне на бедро, удерживая меня на месте. Она наклоняется ближе и проводит языком от основания до самого кончика, оставляя за собой влажный, горячий след, который полностью лишает меня разума.

— Черт…

Но даже это не может подготовить меня к тому, что происходит дальше, когда она открывает рот и полностью заглатывает меня. Я запрокидываю голову, вцепляюсь пальцамив дверной косяк, а все мое тело содрогается от мощного удара наслаждения.

Еще один медленный, гораздо более томительный, чем предыдущий, взмах языка заставляет меня застонать, а ее тихий смех отдается вибрацией на моей коже, доводя меня до новой, безумной степени желания.

— Если ты продолжишь в том же духе, Одетт…

— Да? — спрашивает она. Ее голос, глубокий и с темной, затягивающей интонацией, снова заставляет меня содрогнуться. — Хочешь, чтобы я остановилась?

Из моего горла вырывается что-то между смехом и мольбой.

— Черт, нет.

Одетт улыбается. Я вижу это, пока ее пальцы снова скользят вверх и вниз, останавливаясь у основания, чтобы крепко сжать, прежде чем она вновь полностью берет меня в рот, лаская мою кожу языком и губами, которые так восхитительно сжимаются.