Книга Все потерянные дочери, страница 38 – Паула Гальего

Эта прямота у Авроры может ранить, но в ней есть и что-то трогательное.

— Тогда жду тебя. Она кивает, просит пару минут и убегает обратно в госпиталь.

Этот вечер — как золотой осколок, будто вырванный из прошлого. Или, может, из настоящего, которого у нас никогда не будет: брат и сестра, гуляющие по городу, пробующие уличную еду до тех пор, пока уже не могут дышать, шепчущиеся о заговоре, чтобы удивить мою любимую. Одетт.

Она помогает мне, когда мы возвращаемся, прячемся и начинаем плавить серебро, которое я купил. Им я покрываю кулон с эгузкилоре. Это не гарантирует, что Одетт сможет снова его носить, но… может быть, если закрыть оригинал…

Сегодня я не успеваю закончить. Нужно будет доработать, отполировать, чтобы не выглядело грубо. Я займусь этим в пути — когда она не будет смотреть.

— Хотелось бы, чтобы таких дней было больше, — признаётся Аврора, когда мы прощаемся.

Я подумываю сказать ей, что они ещё будут — когда всё закончится. Но не знаю, правда ли это.

Поэтому просто отвечаю: —Мне тоже.

Прощания проходят быстро, как и должно быть, если веришь, что это не навсегда.

Я ясно помню слова Авроры, когда обнимаю Эдит слишком сильно, и она недовольно фыркает, называет меня грубияном и пытается оттолкнуть. Я знаю, что с ней сделала смерть Тристана, и могупредставить, как на неё повлияла моя собственная — пусть даже и всего на несколько часов.

Но я стараюсь не думать об этом слишком долго. Не хочу думать и о нём, и о собственной боли. Это почти кажется оскорблением — после всего, что мы пережили, после того, что произошло, после дара, который мне сделала Одетт.

Сейчас мы уже два дня в пути, и это первый раз, когда мы сбавляем темп.

Высокая трава покрыта каплями росы. Копыта наших лошадей неспешно рассекают их, пока мы пересекаем леса Эреи в направлении Сулеги. Нам вновь придётся углубиться в эти земли, и путь наш пройдёт через Нуму, прежде чем мы достигнем Илун.

Армия осталась в Эрее, ожидая дальнейших указаний. С нами едет лишь скромный отряд солдат — люди Арлана и воина из Нумы, Эмбера. Нирида привела с собой несколько наших бойцов, тех, кто оплакивал мою смерть и до сих пор смотрит на меня с недоверием.

Когда мы находим место у ручья, спешиваемся, чтобы дать отдых лошадям. Лето в Эрее длинное, и жара до сих пор изматывающая, хоть осень уже не за горами. Лошади изнывают от жажды.

Арлан с Одетт уединяются в стороне, подальше от шума солдат. Я вижу, как они скрываются в зарослях, пока крик не заставляет меня обернуться на Нириду — она спорит с Евой.

Я вижу, как Дочь Мари улыбается ей, нагло, вызывающе, и исчезает в чаще прежде, чем рассерженная командорша направляется ко мне.

— Проблемы с дисциплиной в отряде?

— Чтобы были проблемы с дисциплиной, она сначала должна быть, — отвечает она раздражённо. — Я всего лишь велела ей сменить носки, чтобы не натёрла себе ноги.

— Ага…

Нирида бросает на меня укоризненный взгляд, приподнимая бровь.

— Что?

— Просто представляю, как ты это сказала.

— Как? — спрашивает она, нахмурившись.

— В том тоне, который Ева просто обожает, когда ей дают советы.

Нирида фыркает, упрямая, немного смущённая, но всё ещё раздражённая.

— А разве мы не для того здесь, чтобы давать им советы? Пока они не наломают дров? — Она морщит лоб. — Кстати, Одетт кажется очень близка с Арланом.