Книга Все потерянные дочери, страница 37 – Паула Гальего

Она едва заметно кивает и приподнимается, становясь вдруг серьёзной. — Одетт едет с тобой? — Да. — Хорошо, — кивает она, будто сама себе. — Ты ведь справишься? — спрашиваю. — У тебя нет мысли последовать за нами?

Аврора поднимает тёмные брови и ухмыляется. — Аврора, — говорю строже. — Скажи мне прямо.

Она вздыхает. — Нет. Я не собираюсь за вами. — Заметив, как облегчённо я выдыхаю, она кривит губы. — Но, может, передумаю завтра. Или послезавтра. Или… Я толкаю её в плечо — не сильно, но достаточно, чтобы она потеряла равновесие и завалилась обратно в траву. Она смеётся, озорно замахивается на меня, но я успеваю вскочить на ноги и отойти. — Мы всё-таки возле госпиталя, Аврора. Пожалуйста. Она одаривает меня убийственным взглядом, делает шаг вперёд… и замирает. Её лицо смягчается.

— Береги себя, — тихо говорит она. — Если я снова тебя потеряю… — Ты меня не теряла.

Меня накрывает воспоминание — костёр в ночи. Запах горящего мяса. Звук крови, тающей в бледном снегу.

— Ты был мёртв, Кириан, — говорит она, и ветер играет складками её платья. — Трое целителей подтвердили, что у тебя нет пульса. Нирида оттирала кровь с твоего лица. Твои люди принесли сотни монет к твоему погребальному алтарю. А когда нам сообщили… когда Эдит разрыдалась, я подумала, что в тот день потеряю ещё одну сестру.

Я с трудом сглатываю. Я понимаю, как это больно. — Прости, что заставил вас пройти через это. — Это было ужасно, — признаётся она, кладя ладонь на горло. — Ты не можешь себе представить. Что-то в ней сломалось. Ломкий щелчок — как у ветки под сапогом. Я видела это в её глазах, Кириан. — Она смотрит прямо на меня. — Если мы потеряем тебя снова, я потеряю и её. И останусь одна. — Этого не случится. — Случится, — отвечает она уверенно. Она действительно в это верит. И от этого у меня всё сжимается внутри. — Так что не умирай. — Я не умру.

Она улыбается печально, потому что знает: я не могу пообещать такого. Знает, почему я сражался тогда — и почему сделаю это снова. Понимает: моя жизнь зависит от меня самого, от умения владеть мечом, от верности моих людей, от рассудительности. Но ещё — от удачи. Оттого, кто окажется моим противником. Оттого, кто встанет у меня за спиной — чтобы прикрыть… или нет.

Аврора преодолевает расстояние между нами и заключаетменя в объятия. Она меньше меня, и я легко обнимаю её в ответ — словно ту самую девочку, которую когда-то чуть не сожрал Азери. Я глажу её по волосам.

— Не отходи от неё, ладно? — шепчет она, прижавшись ко мне. Я знаю, о ком она говорит. — Не отойду. — Не знаю, что ты такого сделал, чтобы она была готова ради тебя спуститься в ад… но продолжай в том же духе.

Я не удерживаюсь от смеха. — Вообще-то… — О, только не надо! — отрезает она с гримасой отвращения и больно шлёпает меня по груди. — Мне не надо этого знать. — Я не собирался… — Да-да. На всякий случай.

Она отходит в сторону, улыбается — и я вдруг понимаю кое-что.

— Ты уже заканчиваешь в госпитале? — спрашиваю и достаю из кармана что-то. Аврора с интересом смотрит на кулон с эгузкилоре, который я подарил Одетт.

— Почти. Могу уйти, когда захочу. А что? Что это? — Подарок для Одетт. Я хочу… немного переделать его, но для этого нужно кое-что из города. Не хочешь пойти со мной?

— Хочу, — отвечает она без колебаний.