Книга Все потерянные дочери, страница 11 – Паула Гальего

Он сглатывает. Его тёмные брови сдвигаются — он пристально изучает моё лицо, ловит каждый жест.

— Ты не знаешь, как ты это сделала?

— Нет, — отвечаю. И ложь срывается с губ удивительно легко. — А это важно?

Кириан перестаёт смотреть мне в глаза и вновь переводит взгляд на браслеты. Я знаю, о чём он думает. Знаю, что он сейчас спрашивает себя.

Какое тёмное существо стало владельцем этой сделки?

— Ты… в порядке? — наконец спрашивает он.

— Уставшая. Но да, в порядке. — Я смотрю на него. — А ты?

В памяти всплывает голос его сестры, страх Авроры, звучащий между строк:

«Ты точно мой брат?»

— Я жив, — отвечает он. Затем наклоняется, касается кончиком носа моего — медленно, лениво, вызывая мурашки по всей коже. — Спасибо.

Я сглатываю.

— Всегда пожалуйста, — шепчу в ответ, губами к его губам.

На его лице рождается тёмная, хищная улыбка.

— Позволь мне… показать, насколько я благодарен.

Его губы опускаются к основанию моей шеи.

— Очень, очень… — ещё один поцелуй ниже. — Благодарен.

Я вздрагиваю — от шепота, от прикосновения, от обещания. Мои ноги подкашиваются, когда его руки скользят по моей талии.

Я тоже тянусь к нему, обвиваю руками его шею, притягиваю ближе — и он продолжает покрывать поцелуями мою шею. Один особенно дерзкий укус выбивает у меня последнюю крупицу самообладания, и я мягко толкаю его — ровно настолько, чтобы он отступил, пока его колени не коснулись кровати, и он опустился на неё с горящим взглядом и нетерпеливой улыбкой.

Я сажусь к нему на колени, обхватывая его бёдрами, и его пальцы крепко сжимаются на моих бёдрах. В его взгляде — только голод. Я тянусь к нему, чтобы поцеловать, и…

Тук-тук.

Два удара в дверь заставляют меня замереть.

— Не обращай внимания, — бурчит Кириан у моих губ.

И я с радостью готова его послушаться.

Я целую его снова.

Но стук повторяется. На этот раз это уже не вежливое постукивание.

Мы оба отстраняемся,когда дверь с грохотом распахивается — и в проёме появляется Ева, всё ещё в той же одежде, в которой сражалась на поле боя.

Она бросает на нас долгий взгляд и с приподнятой бровью задерживается на чём-то… над моей головой. На короне.

— Вы собирались оставить меня за дверью?

— Как ты могла заметить, мы были слегка заняты, — отвечаю сухо.

Ева бросает мне острую улыбку.

Пальцы Кириана по-прежнему на моей талии. Мои руки всё ещё сплетаются у него на шее.

— Милое воссоединение подождёт, — говорит она. Ну конечно. Значит, она тоже в курсе о моей ночной вылазке в лес. — Арлан получил послание от короля Нумы. Он хочет передать его Лире.

Я скептически усмехаюсь.

— Какая досада, что только я тренировалась десять лет, чтобы быть ею.

Ева усмехается в ответ:

— Мне нужна одежда.

А. Одежда.

Одной мысли достаточно, чтобы платье, валявшееся на полу, взмыло в воздух и оказалось в её руках. Она приподнимает бровь, заметив, что я даже не подняла руки, чтобы направить заклинание, но ничего не говорит.

Магия покалывает в моих пальцах. Лёгкое покалывание, как напоминание, что силы пока не полностью ко мне вернулись.

Кто знает, сколько магии потребовалось, чтобы войти в царство Гауэко.

По спине пробегает дрожь — не от прикосновений Кириана, а иная. Как будто ледяной коготь прошёлся вдоль позвоночника, позвонок за позвонком.

Ева всё ещё не уходит.

— Корона вам нужна… для чего-то конкретного, или?..