Книга Все потерянные дочери, страница 9 – Паула Гальего

Торжественность растекается по залу, как свет. Кто-то аплодирует, кто-то воет в знак победы — но все знают, когда нужно вновь замолчать.

— Эта победа, однако, далась нам не просто так. Мы заплатили за неё: каждый из вас пожертвовал чем-то в этой войне, которая ещё не окончена. Нам ещё многое предстоит — и здесь, и за пределами, в тех местах, где Львы всё ещё властвуют.

Раздаются крики недовольства — в адрес Львов. Одетт даёт им прозвучать, выжидает, прежде чем продолжить.

— Следующий шаг ясен: защитить то, что наше. Сберечь нашу магию, наш народ — и затем вернуть всю Землю Волков. Солдаты, соргинак, народ Эреи — я рассчитываю на вас.

Все аплодируют, воют. Кричат имя Лиры — не зная, что она мертва. И что ту, кто привела их к победе, зовут иначе. Что она — убийца, предательница, лгунья… и героиня.

Одетт поворачивается и на мгновение встречается со мной взглядом — в тот самый миг, когда Нирида делает шаг вперёд, поднимает золотую корону и возлагает её на голову Одетт, когда та склоняет её.

И вот она выпрямляется — с короной, с властью и достоинством — в море аплодисментов, в криках, возгласах, слезах восторга. А утро заливает её лик золотом.

Праздник продолжается ещё долго после восхода.

Но я не остаюсь до конца.

И Одетт тоже.

Я иду за ней, когда она покидает тронный зал, переполненные коридоры, где всё ещё звучит ликование. Я следую за ней, когда она останавливается, чтобы выслушать тех, кто желает отдать ей честь и присягнуть на верность.

Я иду за ней по лестнице, ведущей в жилое крыло, — к дверям, за которыми ей теперь положено оставаться, теперь, когда герцогов больше нет: в покои, что когда-то принадлежали королям Эреи.

Но вместо этого я вижу, как она входит в ту самую комнату, которую ей выделили, когда мы приехали сюда — тогда, когда вместе искали способ остановить проклятие Тартало. Тогда всё и началось.

Кажется, с тех пор прошлавечность. Хотя на самом деле — не прошло и года.

Я подхожу к двери — и понимаю, что она услышала меня. Потому что дверь открыта.

Я вхожу и закрываю её за собой. Прохожу в спальню. Когда вижу её — замираю.

Одетт стоит у окна.

На ней всё то же красное платье, которое обтягивает её формы с щедрой точностью. Я не могу отвести глаз — смотрю, по-настоящему смотрю, как ткань обнимает её грудь, талию, бёдра… Замираю, когда наши взгляды встречаются: зелёные глаза, которые я боялся больше не увидеть, длинные ресницы, тонкие дуги бровей, маленький нос с россыпью веснушек, губы, которые я обожаю.

Волосы мягкими волнами ложатся на плечи и спину.

Она не сняла корону.

— Моя королева, — говорю я.

— Мой капитан, — отвечает она.

И я иду к ней.

Глава 3

Одетт

Кириан смотрит на меня так, как всегда было трудно понять: с этой жадной тревожностью, с безмолвным рвением, с тем сдержанным трепетом, с каким смотришь на нечто невозможное, драгоценное, единственное.

Он смотрит долго, пристально, будто никогда прежде не видел ничего подобного. А потом, с той самой своей наглой, идеально отточенной улыбкой шепчет:

— Моя королева.

Голос его хриплый.

— Мой капитан, — отвечаю я.

Кириан отрывает взгляд лишь для того, чтобы сделать шаг — медленный, уверенный. И в том, как он подходит, есть что-то, от чего у меня внутри всё сжимается. Но ничто не могло подготовить меня к тому, что случилось потом — к его рукам, охватывающим моё лицо, запутывающимся в волосах, к его губам, захватывающим мои — поцелуй за поцелуем.