Книга Все потерянные дочери, страница 109 – Паула Гальего

Я бы тысячу раз спустилась в ад ради одного-единственного его поцелуя.

И мне хотелось бы сказать ему, почему однажды я уже сделала это.

Хотелось бы признаться, что за этимстоял эгоизм: ведь я не смогла бы жить в мире, где нет его.

Но я боюсь.

Я достаточно храбрая, чтобы признать: произнести это вслух меня ужасает, — но недостаточно, чтобы всё-таки сделать это.

Поэтому я целую его. Поэтому в поцелуе снова говорю ему всё, что не в силах облечь в слова признания. Его большие ладони обхватывают мою талию и притягивают к себе, а мое сердце бешено колотится о его грудь. Когда ласка его языка направляет поцелуй к чему-то слишком личному для столь людного места, мне приходится упереться ладонями в его грудь и слегка отстранить его.

Хотя дистанцию создаю я, говорит он, не отрываясь от моих губ, шепча: — В другой жизни осмелиться взять тебя за руку было бы самым сложным, что мне пришлось бы сделать за сегодня.

— Без войны, которую нужно вести? Без обещания королю, которое нужно выполнить? — спрашиваю я слегка надломленным голосом.

— Без войны, без королей, — повторяет он.

Его руки всё еще на моей талии. Его губы — на расстоянии взмаха ресниц.

— А после того, как взял бы за руку, что дальше? — шучу я, хотя голос звучит немного хрипло, немного дрожит. — Мы бы заскучали, капитан.

— А после я бы тебя не отпустил. — Я чувствую его улыбку, когда он придвигается ближе и прижимается лбом к моему лбу. — Уверяю тебя, я бы не позволил нам заскучать.

Хотя я знаю, что это провокация, в этой улыбке и закрытых глазах есть что-то нежное. В его интонации есть что-то мягкое и ласковое, что не дает мне рассмеяться.

— Горячий шоколад после прогулки по снегу, — предлагаю я. — А потом, может быть, мы могли бы сходить в театр.

— Приготовить что-нибудь ужасное вместе, выбраться поужинать чем-то приличным попозже… заниматься любовью всю ночь, проснуться у камина… — продолжает он.

Я сглатываю. — Звучит неплохо, такая жизнь.

Кириан отстраняется. Его глаза гармонируют с окружением: со сверкающим снегом, с замерзшим озером, с розовыми кустами под белым покровом… и, несмотря на это, в них светится тепло.

— Поищем место, где можно выпить этот шоколад? — предлагает он.

Потому что это всё, что мы можем себе позволить: миг, в котором возможно всё… даже простая жизнь рядом с ним.

И я соглашаюсь.

Утром Эгеон снова присылает гонца с подарком.

На этот раз это диадема: черные и красные бриллианты, оправленные в изящныезолотые линии, которые вычерчивают красивые цветочные узоры вокруг моего лба, когда я её примеряю.

На этот раз записки нет.

— Красивая, — замечает Кириан, полулежа на кровати.

— Это послание, — замечаю я. — И ответом будет то, надену я её или надену то платье.

Он смотрит на меня долго и задумчиво. Затем его взгляд перелетает к шкафу, набитому одеждой, которую нам выдали в первый день.

— Тебе нужен свой гардероб, — отмечает он.

И я согласна.

Поэтому я спускаюсь в город с Арланом и Эмбером, который присоединяется в последний момент, и мы проводим день за покупками. Мы заходим в самые дорогие лавки, те, что ближе к дворцу, а также в те, где не шьют платья на заказ.

Как и вчера, это приятный мираж.

У Арлана поначалу паршивое настроение, но и он, кажется, позволяет себе попасться в ловушку этой иллюзии, и его нахмуренный лоб немного разглаживается, пока я не чувствую, что могу спросить.