Книга Хозяйка маленького счастья, или Любимая для охотника, страница 104 – Кира Рамис

Она сжала кулон, готовая на всё, но он сказал «нет». И в этом отказе от лёгкого пути, в этой готовности жить с её тайной, Марина увидела подлинную силу. Не сила кулака или приказа, а сила духа. Более слабый, более мелкий человек потребовал бы разрушить связь, из страха и желания обладать. Егор же был готов принять всю еёвселенную, со всеми её чудесами и угрозами. Он не цеплялся — он предлагал идти рядом.

Найти мужчину, который защитит — уже удача. Найти того, кто поймёт и примет твою самую безумную тайну — редкое чудо. Но он был и тем, и другим сразу. Таким, какого не было и не могло быть ни в её прошлом мире, ни в этом. Он был единственным и неповторимым. Её.

Егор оказался не просто умным — он был деятельным. Не прошло и недели, как охотник, с присущей ему осмотрительностью, нашёл надёжного скупщика в городе — человека, который задавал мало вопросов и платил чистым золотом не только за диковинно белый сахар, но и за муку тончайшего помола, и за масло в тёмных стеклянных бутылях, в которые Егор перелил подсолнечное масло. Всю странную упаковку — шуршащие мешки, яркие этикетки — Марина с Егором сожгли поздно ночью в уличной печи, наблюдая, как причудливый пластик коробится и плавится, уступая место надёжному, знакомому пеплу.

— Это всё твоё, — вернувшись из города, произнёс охотник, положив на стол перед Мариной небольшой, но увесистый кожаный мешочек. Золотые монеты мягко звякнули.

— Наше, Егорушка, — поправила молодая жена, и её взгляд, тёплый и безгранично нежный, сказал гораздо больше слов. С каждым днём, проведённым под одной крышей, семя её чувств, согретое заботой мужа и политое его спокойной силой, набиралось жизненных соков. Оно больше не пряталось в глубине души, оно смело распускалось пышным, душистым цветком любви, чьи лепестки были сотканы из доверия, а сердцевина сияла безмятежным счастьем. — Возьми эти деньги, найми людей. Нужно вскопать и вспахать землю возле нашего дома и на дальнем поле. Все семена, что ты захватил с полок, посадим. Если успеть сейчас, к осени будем с собственным урожаем. И зимой нам не придётся беспокоиться о еде.

Егор лишь кивнул, уже мысленно прикидывая, кого из деревенских позвать. Его согласие было не в словах, а в этом твёрдом, деловом кивке — мол, понял, сделаю.

Он помолчал, собираясь с мыслями, и его следующая фраза повисла в воздухе, меняя атмосферу.

— Я сегодня в городе… Карину видел.

Марина, ставившая на полку глиняную миску, вздрогнула так, что посуда едва не выскользнула из рук. Девушка медленно обернулась.

— Она… она тебе что-то сказала? — голос её стал тише.

— Нет. Сделала вид, что не узнаёт. Выходила она… из дома свахи.

— Свахи? Ты уверен?

— Над воротами вывеска висит. «Судьбы свожу, сердца мирю». Видел её не раз, — отозвался Егор.

На следующий день Егор, не теряя времени, нашёл в деревне крепких мужиков, согласных за хорошую плату, взяться за целину. Работа закипела с самого утра: сначала сохой и лопатами поднималидёрн, разбивая многолетнюю, спрессованную корнями корку. Потом, взявшись за тяжёлые деревянные бороны с железными зубьями, мужчины начали рыхлить землю, выворачивая на свет пласты чёрной, жирной почвы, разбивая комья, готовя мягкую, послушную постель для будущих семян. Звонкий стук железа о камни, глухой шум переворачиваемой земли и негромкая брань-прибаутка наполнили окрестность деловитым гулом.