Книга Тетрадь в клеточку, страница 29 – Микита Франко

Шпагин смеялся надо мной и говорил, что это дурацкая история и что не надо было отдавать плов собаке. Мне было не смешно.

Я сказал:

– Я же не специально.

– Да, я знаю.

– У меня обсессивно-компульсивное расстройство.

– Я знаю.

Я удивился:

– Откуда?

– Не только ты умеешь гуглить.

– И что ты загуглил?

– Я загуглил: «Странный чудик, который дезинфицирует кассеты, – что с ним не так?»

– И что, там было написано про дезинфекцию кассет и ОКР?

– Да, типа того там и было написано.

И тогда я спросил:

– А зачем ты вообще гуглил про меня?

А Шпагин сказал:

– Вон Биби пришла, спроси, когда еще раз можно прийти.

Я снова остановился на расстоянии трех метров от нее и напомнил про магнитофон. Она ответила:

– Я сказал папе, он починить сегодня.

Забавно, она тоже говорит в мужском роде, как моя мама.

– Я тогда завтра пойду с тобой, – говорю.

А Биби кивнула. Я теперь стараюсь не называть Вонючку Вонючкой.

Послушал кассету. Не хочу больше ничего писать. Никогда.

Привет, тетрадь в клеточку.

Решил начать снова писать, потому что мне больше не с кем разговаривать. Со Шпагиным мы больше не разговариваем. Он меня в щеку поцеловал, а я ему врезал. Теперь мы сидим за партой молча.

Привет, тетрадь в клеточку.

Сегодня папа заметил, как я прячу между тетрадями больше десяти тысяч рублей. Спросил, откуда у меня такие деньги, а я сказал, что откладываю на свадьбу с Лизой Миллер. Огрызнулся, короче. Потому что не хочу ему ничего объяснять, надоело.

Он сказал:

– Не рано начал про свадьбу думать?

Я спрашиваю:

– Почему это рано?

– Надо сначала в себе разобраться.

А я спросил:

– Ты сам-то в себе разобрался?

Он тогда сказал:

– Ты чего?

А я ничего.

Привет, тетрадь в клеточку.

В классе все говорят, что Лиза Миллер ходила с Данилом в кино и они целовались. Дура тупая. Ну и пусть катится к своему кривозубому, раз ей нравятся придурки.

Привет, тетрадь в клеточку.

Сегодня День учителя, блин. Притащились десятиклассники, ведут у нас уроки. Какая-то дура на шпильках ходит вокруг карты, не может найти на ней Австралию. Что за мода на дебилизм?

Шпагин тоже урод. Такой же тупица, как и все.

Спросил меня, на что я теперь буду копить деньги, раз уж свадьба с Лизой Миллер обломалась. Я спросил, откуда он знает, что я огрызался с отцом насчет свадьбы. Он промолчал.

Я ему говорю:

– Ты че, мой дневник читал?

Он ничего не ответил. Я ему еще раз врезал и сказал, что больше с ним сидеть не буду. Пересел к Биби. Хотел сначала за последнюю парту, но там была Лада, потому что Лиза Миллер теперь сидит с Данилом, а не с ней.

Привет, тетрадь в клеточку.

Сегодня утром мыл руки тридцать один раз. Из-за этого торчал в ванной почти полчаса – отец начал стучаться и спрашивать, чего я застрял.

Я выключил воду и вышел с равнодушным видом. А он меня схватил за плечи, не давая мимо пройти, и спрашивает:

– Что у тебя с руками?

А у меня ничего с руками. Ну подумаешь, кровь – такое часто бывает от мытья. Я ему так и ответил.

А он спросил:

– Ты пьешь таблетки?

Я говорю:

– Нет.

Я ведь сначала не хотел ему рассказывать, думал, что он не поймет. Но после кассеты мне уже все равно, что он там поймет или нет. Просто плевать.

– Почему?

– Я выкинул их.

– Зачем? – спрашивает он, и я вижу, что начинает злиться.

– Бабушка сказала. Она сказала, что мама умерла из-за таких таблеток. Ну, я и смыл их в унитаз, эти таблетки-убийцы.