Книга Окна во двор, страница 225 – Микита Франко

– Подслушивал.

– Ясно, – вздохнул Лев. – Ну, может быть, ты не чувствуешь этого сам, поэтому скажу как есть: идея с ядом – безумная.

– Такая же безумная, как наставить ружье на отца? – огрызнулся я.

– Мики, за час до этого он избил мою маму, у нее случился выкидыш и ее увезли на скорой. Я был на эмоциях. То, что планировал сделать ты, как бы это сказать…

– Короче, я псих, – подсказал я.

Лев пожал плечами.

– Можешь называть это так, если хочешь. Но в этом нет ничего страшного, с лечением твое состояние легко скорректируется.

– Таблетками, – фыркнул я.

– Слушай, как в тот раз не будет.

– Да уж надеюсь.

Я отчего-топодумал: это самый странный день в моей жизни. Вроде бы ничего сверхъестественного, а все равно ощущение, что страннее не было никогда.

* * *

Я ломал о колено длинные ветки и бросал их в огонь. Костер на минуту разгорался с новой силой, но, когда сучья прогорали, пламя снова превращалось в тлеющие угольки. Лев сидел на складном стуле напротив меня и не мигая следил за моими действиями. Ваня какое-то время наматывал круги, играя в перестрелку с самим собой, а потом, утомившись, вдруг подошел ко Льву, сонно обхватил его за шею и сказал:

– Папа.

Лев, вздрогнув от неожиданности, испуганно покосился на Ваню.

– Ты это… нормально?

– Нормально, – кивнул Ваня, прижимаясь щекой к щеке Льва. – Расскажи про Бетховена.

– Ты, по-моему, сейчас уснешь, – смеясь, заметил папа.

– Ну и что?

Лев кивнул Ване на палатку.

– Иди ложись. Я приду и расскажу про Бетховена.

Я остался у костра один. Ребята из соседнего лагеря тоже притихли: четверо разошлись по палаткам, трое – две девушки и парень-барабанщик – сидели на камнях у берега и о чем-то негромко разговаривали. Они курили, и, когда ветер дул в мою сторону, я чувствовал знакомый сладковатый запах. От этого мне становилось тоскливо: кажется, я скучал по Майло.

Лев вскоре вернулся.

– Спит? – уточнил я.

– Спит, – ответил он, снова опускаясь на стул. – Не дослушал про Бетховена.

– А ты чего не спишь?

Он пожал плечами.

– Не хочу.

Он вытащил телефон из кармана и поводил им в разные стороны на вытянутой руке. Сказал:

– Связь нигде не ловит. Не могу узнать, как дела у Славы.

– Переживаешь?

– Да.

– Что ему будет-то, – заметил я. – Это же мы на диком пляже посреди всякой опасности, а не он.

Лев убрал мобильный и хмуро глянул на меня.

– Ты чувствуешь себя в опасности?

Подумав, я честно сказал:

– Я боюсь ночевать в палатке. Она кажется… ненадежной.

– Ну мы же теперь не одни.

– Это еще хуже. Эти ребята выглядят небезопасно.

– Ты их боишься?

Я не знал, боюсь их или нет. Но меня напрягали всякие идейные ребята, связанные с наркотиками, – с такими вечные проблемы.

– Может быть, – произнес я.

Мне казалось, Лев посчитает это забавным. Но он не посмеялся, а просто ушел от разговора: встал и скрылся за машиной. Несколько минут периодически открывал и закрывал двери, копался в салоне, заглядывал в багажник. Я подумал, что он так отвлекается, чтобы ненаговорить мне гадостей насчет изнеженности и трусости.

Вернувшись, Лев сообщил:

– Я подготовил тебе место в машине. – Он кинул мне ключи, и я едва успел поймать их, прежде чем они приземлятся в костер. – Можешь закрыться изнутри.

– Серьезно?

– Ну да. Так тебе будет спокойней?

Я кивнул, не веря возникшему между нами пониманию. Поднявшись, я прошел к машине, чтобы оценить свое спальное место.