Книга Окна во двор, страница 216 – Микита Франко

– Только не говори, что мы… – начал было я, но Лев перебил:

– Да, будем жить в палатках.

– Не-е-ет! – капризно протянул я, прямо на манер Вани. – Пожалуйста, не надо!

– Одна ночь, Мики, – строго сказал папа.

– Но я не люблю грязь! – канючил я.

Отстегнув ремень безопасности, Лев устало закатил глаза.

– Господи, в кого ты такой неженка?..

– О, я скажу в кого, – с жаром заговорил я. – В одного человека, который все детство мне твердил, что нужно мыть фрукты, овощи, яйца, руки, всего себя, иначе я подхвачу сальмонеллез, гастрит и туберкулез одновременно! А как я помою яйца здесь, в этой глуши?

– Ну у нас нет яиц, – пожал плечами Лев, открывая дверь машины. Уже собираясь выйти, он на секунду подвис: – Или ты про какие яйца?

– Ты издеваешься. – Я обиженно сложил руки на груди.

Ваня зашелся в противном хохоте – еще бы, он обожал такие шутки. Лев вышел из машины, а брат выскочил вслед за ним, принявшись прыгать вокруг своей оси и радостно повторять что-то про яйца, пиписьки и какашки, пока Лев не сказал ему, что мы исчерпали на сегодня лимит идиотского юмора. Схватив Ваню за плечи, папа остановил вращение и приказным тоном сказал:

– Убери отсюда все ветки и камни. – Он указал на песчаную землю чуть в стороне от нашей машины.

Брат с энтузиазмом взялся за дело, а я все еще не хотел верить в происходящее: для чего это? Для костра? Для временной стоянки? Только бы не для палатки…

Когда позади меня послышался щелчок открывающегося багажника, а затем зашуршала капроновая ткань, я чуть не расплакался.

Лев снова обратился к Ване:

– Принеси во‐о-о-он оттуда камни.

Посмотрев вдаль, куда указал папа, брат сказал:

– Ты же только что сказал убрать камни отсюда!

– Отсюда – убрать, оттуда – принести.

– Зачем?

– Здесь они маленькие, там – большие, – терпеливо объяснял Лев. – Нужны большие.

Ваня покорно побежал к каменистому холму вдали, чтобы натаскать с него камней. Я продолжал сидеть в машине, уныло наблюдая за происходящим через открытую дверь.

Свалив перед Львом несколько булыжников, Ваня снова заскакал на месте.

– А для чего они?

– Чтобы палатку укрепить.

Папа расстелил на расчищенной поверхности полиэтилен и теперь превращал сложенный в несколько раз комок в некоторое подобие палатки.

– А колышки?

– Тут песок, они не будут держаться.

Лев вытряхнулиз чехла какие-то ломаные палки и протянул их Ване. Сказал:

– Собирай.

Брат сначала спросил, что это, но потом очень ловко начал скреплять их между собой – так, что получилась одна большая гнущаяся палка, как у канатоходца. Лев объяснил, что это дуга. Всего дуг было две, вторую собрал он сам. Не сговариваясь, они вставили концы этих палок в крепления по углам, и Лев подсказал Ване, указывая на крючки на мягкой ткани:

– Вот внутренняя палатка. Здесь нужно зафиксировать.

Продев дуги в крючки этой самой внутренней палатки, Лев вернулся к багажнику и вытащил оттуда еще одну ткань, более тяжелую. Ване он сказал, что это тент. Когда папа накинул его сверху, они вместе расправили тент по всей поверхности палатки и укрепили его ремнями с липучками. Наблюдая за их слаженной работой, я чувствовал, как в меня заползает колючая ревность.

Я ревновал всех и ко всем: неужели Лев не замечает, что я лучше Вани? Я умнее и интересней. И неужели Ваня не замечает, что я лучше Льва? Я не такой занудный и лучше его понимаю. Сдружились, блин, на почве совместной работы. Может, я и не могу установить палатку, но зато я интеллектуально развит и не смеюсь над словом «пиписька», в отличие от некоторых.