Книга Черная овечка, страница 98 – Бринн Уивер, Алекса Харлоу

Каплан рассматривает свою работу, а затем встречается со мной взглядом.

— Очевидно, что ты не сможешь выйти из игры.

— Думаешь, я бы хотела? — спрашиваю я с дерзкой ухмылкой. Его зрачки расширяются под прикрытыми веками.

— Нет. Но мне нужно, чтобы ты выбрала стоп-слово.

— Хорошо. «Твид».

Каплан заливается лающим смехом.

— Отлично. Пусть будет твид, — он отодвигается назад, встает в изножье кровати. Смотрит на меня сверху вниз, мои руки опущены, грудь зажата между веревками, наручниками и цепями, я широко раздвигаю ноги, чтобы он мог видеть все доказательства того, как сильно я его хочу. Каплан не сводит с меня глаз, пока раздевается, обшаривая мое тело своим обжигающим взглядом.

Закончив, Каплан возвращается к ящикам и открывает один из них, вытаскивая бутылочку смазки и фиолетовый вибратор, почти такого же оттенка, как мое боди. Затем он забирается на кровать, кладет игрушку и бутылочку рядом с собой и становится на колени между моими бедрами. Его рука скользит вверх по моему телу, останавливаясь на затылке, и он притягивает меня ближе. Его глаза встречаются с моими, но онтолкает меня обратно на кровать.

— Не забывай умолять, — шепчет он.

— Не забудь заставить.

Проходит мгновение, которое, кажется, длится вечность, а затем губы Каплана прижимаются к моим в поцелуе, жестоком и неумолимом. Наши зубы клацают. Он кусает и пощипывает. Он трахает мой рот своим языком. Его руки блуждают по моему телу, прослеживая линии веревок, оттягивая кружево в сторону, чтобы ущипнуть соски, опускаясь ниже, круговыми движениями надавливая на клитор.

Прерывает поцелуй, кусает, посасывает мою шею, не заботясь о засосах. Я буду вся в синяках. Он хочет завладеть каждым дюймом моей кожи и не торопится, сначала уделяя внимание всей шее, а затем сиськам. Он сильно посасывает соски и скребет их зубами, отпускает, и когда я вскрикиваю во второй раз, он лишь кусает сильнее.

Каплан прокладывает мучительную дорожку желания по моему телу, оставляя за собой следы зубов и синяков, пока, в конце концов, не добирается до моей киски. Цепи гремят, когда мои ноги извиваются от потребности, мое возбуждение стекает вниз по заднице, пропитывая простыни. Мои руки и плечи горят под спиной, но дискомфорт только усиливает желание.

Когда он, наконец, оказывается между моих бедер, Каплан обдувает мою плоть тонкой струйкой прохладного воздуха, и я хнычу от отчаянного желания.

— Так сильно хочешь кончить, да, милая, — говорит Каплан, когда один из его пальцев проводит линию по моим гладким складочкам и обводит клитор. — Да?

— Да, — говорю я задыхающимся шепотом.

— Какая жалость, что ты у нас никогда не умоляешь, да? А если я не позволю тебе кончить?

Он обдувает меня еще одной тонкой струйкой воздуха, и прохлада еще больше напоминает мне о том, как сильно я жажду его прикосновений.

— Пожалуйста, — говорю я. Это звучит так чуждо из моих уст, но все же каким-то образом это правильно. — Пожалуйста, заставь меня кончить.

— Тшш-тшш, малышка, — мурлычет он, затем обводит мой клитор слишком нежным движением языка. Мои нервы искрят, как сломанные предохранители. — Ты можешь придумать что-нибудь получше.

— Пожалуйста, Илай. Мне нужно, чтобы ты заставил меня кончить. Я умоляю тебя, — мое горло сжимается, когда он с большим нажимом обсасывает клитор. Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох. — Пожалуйста. Ты единственный, кому это позволено.