Книга Черная овечка, страница 96 – Бринн Уивер, Алекса Харлоу

— В какую игру мы играем, милая?

Мое сердце колотится о костяную клетку. Я прикусываю губу, и на моем языке ощущается железный привкус крови.

— В прятки.

Он усмехается.

— В моем собственном доме?

— Да. Если не найдешь через пять минут, я выиграю. Если найдешь меня до того, как сработает мой таймер, ты выиграл.

— Что я получу, если выиграю?

— Все, что захочешь, на всю ночь. Возьмешь, что пожелаешь, и сколько пожелаешь. Если я засну, можешь разбудить меня. Можешь связать меня тысячью способов. Можешь трахнуть меня так, как захочешь, но при двух условиях. Никаких игр с ударом, пока я так не скажу. И мой наряд останется на мне, пока я его сама не сниму, — говорю я, опуская взгляд вниз по своему телу, прежде чем снова остановить его на Каплане.

Его энергия — это словно другое измерение в конце коридора. Это как вибрирующая аура. Сущность. Зверь появляется в его глазах, и ему не терпится поглотить меня.

— А если ты выиграешь?

Мой взгляд устремляется туда, где на полу кучей лежит его кожаная сумка.

— У тебя есть сентиментальная привязанность к этой уродливой сумке?

— Да, но только потому, чтоона не нравится тебе.

Порочная улыбка появляется на наших губах.

— Если я выиграю, то получу тот же приз. Я буду делать с тобой все, что захочу, всю ночь напролет. Единственная разница в том, что я смогу отрезать ремень от этой отвратительной сумки и связать тебя им, — я встаю, мои движения медленные и осторожные, а мышцы напрягаются в предвкушении. — Мы договорились, доктор Каплан?

— Знай, если я выиграю, то разорву тебя на части. Я не буду нежным, Бриа. Я не буду добрым. Если ты не выйдешь из игры, я заставлю тебя страдать в каждый момент твоего удовольствия. Ты будешь умолять, Бриа. Обещаю тебе.

У Каплана глаза убийцы. Он тигр в тени. Волк в лесу. Сокол, стремительно падающий с неба.

И я надеюсь, что он сможет сдержать свое обещание.

— Повернитесь, доктор Каплан, и сосчитайте до двадцати вслух. Я заведу таймер на своих часах, как только ты закончишь считать.

Глаза Каплана подозрительно сужаются.

— Не жульничай.

— Никакого обмана, только не используй собаку, чтобы найти меня. Дьюк, Лени. Зустан, — собака падает на пол, и Каплан медленно поворачивается, его глаза все еще сливаются с моими, в его взгляде горит хищный огонь, пока он не вынужден отвести взгляд.

— Раз… два… три…

Я направляюсь в гостиную, стараясь ступать тихо, но достаточно громко, чтобы он мог слышать, затем поворачиваю на кухню, где есть небольшая кладовка. Открываю дверь и тихо закрываю ее, надеясь, что он услышит.

— Семь… восемь… девять…

Мои шаги становятся тише, когда я возвращаюсь через весь дом. Прохожу мимо входа в коридор к входной двери, делаю шаг только тогда, когда он говорит, чтобы не заметил меня.

— Одиннадцать… двенадцать…

Я несусь по коридору к спальням и вхожу в гостевую комнату, ложусь на спину рядом с кроватью, чтобы забраться в мое укрытие, как в прошлый раз. Пробираясь к стене, я прижимаюсь к ней боком, мое сердце бешено колотится в груди не потому, что я паникую, а потому, что я чертовски обожаю эту игру. Я хочу победить. Но в то же время и нет.

— Восемнадцать… девятнадцать… двадцать, — кричит Каплан от входной двери. — Готова ты или нет, милая, я иду.

Я ставлю таймер на своих часах и замедляю дыхание, напряженно прислушиваясь к любому звуку. Там ничего нет. Я даже не знаю, вышел ли он из коридора. Он ни в коем случае не хочет проиграть, хотя уверена, что ему понравятся моинамерения, при моей победе. Но этот зверь внутри него — настоящий охотник. Он не просто хочет сбить меня с толку. Он жаждет награды.