Книга Черная овечка, страница 97 – Бринн Уивер, Алекса Харлоу

Я смотрю на часы. Прошла одна минута и двадцать шесть секунд. Мне бы хотелось верить, что мой трюк сработал и он просто находится в другом конце дома, роется в кухонных шкафах или кладовой. Ну ладно, я не настолько наивна.

Не слышно ни звука. Ничего.

Может быть, он думает, что тишина напугает меня и я сдам свое место? Если это так, то он ошибается.

Две минуты и десять секунд.

Я задерживаю дыхание и прислушиваюсь, но слышу лишь стук моего сердца в ушах.

Две минуты и тридцать восемь секунд. Уже больше половины.

Я медленно выдыхаю, когда две руки хватают меня за лодыжки и тянут. Мои ноги непроизвольно подгибаются, и я визжу, сильно ударяясь коленями о металлическую раму. Мои голые ноги и задница скрипят на деревянном полу, когда Каплан резким рывком вытаскивает меня из укрытия.

— Нет смысла бороться, — говорит Каплан, когда я цепляюсь за раму кровати. Я почти успеваю ухватиться пальцами за планки, но Каплан снова дергает, и я оказываюсь на полу, освобожденной от своего укрытия. Я могу оттолкнуть его, извиваюсь так, как будто хочу этого, но на самом деле нет.

Каплан прижимает одну мою руку своим коленом, а другую — своей большой ладонью. Он торжествующе улыбается мне сверху вниз. Голодный. Одичавший. Он наклоняется ближе к моему лицу.

— Привет, милая. Я же говорил, что выиграю, поэтому с большим нетерпением жду своего приза. Я обещал, Бриа. Ты готова умолять?

У меня перехватывает дыхание. Мое сердце сжимается от пустой боли, которая жаждет заполнения. Я сжимаю бедра вместе от возбуждения.

— Да, — говорю я, свирепо глядя на самодовольную ухмылку Каплана.

— И ты будешь хорошо вести себя?

— Да.

— Умничка, — говорит он, и его улыбка становится шире. Он поднимает с пола веревку и обвязывает ее вокруг запястья, которое держит в своей руке, затем привязывает к моей другой руке. Затем он с ворчанием перекидывает меня через плечо и несет в свою спальню, бросая на матрас, как оленя, подстреленного в лесу. Я поднимаюсь на колени, и он тянет меня за запястья.

— Не двигайся.

Каплан роется в ящиках, пока я стою на коленях посреди кровати. Моя кровь кипит и пенится в предвкушении. Тонкая струйка пота выступает на лбу, но по спине пробегает холодок.Характерный звук металлических звеньев посылает мурашки по рукам и ногам. Каплан выпрямляется, кладет цепи, веревки и наручники рядом со мной.

— Лодыжку, — командует он, его голос такой же грубый, как хруст шин по гравию. Я изгибаюсь всем телом и подставляю ногу. Он надевает кожаный браслет на мою лодыжку и прикрепляет цепочку к металлическому кольцу, прежде чем потребовать следующую. Когда оба наручника застегнуты, Каплан прикрепляет другой конец цепей к столбикам в изножье своей кровати. Он затягивает их до конца, мои ноги широко раздвинуты для него. Я лежу на спине, он долго смотрит на блестящую розовую плоть между ними, прежде чем отвести взгляд и начать развязывать один из узлов на моем запястье.

— Однажды мы сделаем это как следует, — говорит Каплан, развязывая веревку на запястьях, а затем заламывает одну руку за спину, сгибает локоть, моя рука оказывается между лопатками. Мягкая веревка обвивается между моим большим и указательным пальцами, а затем поперек руки. Он проводит ею по моей груди и снова по спине, обматывая вторую руку с первой. Он заканчивает, мои руки уже обездвижены паутиной веревок. Мои сиськи все еще прикрыты фиолетовым кружевом боди, но прекрасно обрамлены веревкой.