Книга Черная овечка, страница 101 – Бринн Уивер, Алекса Харлоу

— Еще раз, Бриа.

Мои мысли начинают разматываться, как нити на ткацком станке.

— Прекрати. Пожалуйста, Илай…

— Ты используешь стоп-слово?

Я крепко сжимаю губы. Этого я не хочу. Нисколечко. Я качаю головой под давлением его руки.

— Ты еще не сломалась?

— Я… я не знаю, — выдавливаю я из себя.

— Тогда мой ответ — нет. Это еще не конец, — он врезается в меня с метрономной точностью, киска, задница болят, когда я подползаю ближе к очередному оргазму. Я не произнесла стоп-слово,и он не остановится, пока я не скажу. И я чувствую то, что никогда не испытывала к кому-либо. Что-то настолько неуловимое и драгоценное, живущее в самой глубине меня, подобно солнцу, которое светит в окна дворца воображения.

Благодарность.

Поэтому я умоляю. Я умоляю его остановиться. Я использую все слова из своего арсенала, кроме того, которое заставит Илая прекратить. И он вонзается в меня с дисциплиной мужчины, который будет уважать мои потребности и который выполнит все свои угрозы.

Когда я разражаюсь гимном мольбы, мое лицо покрывается испариной, а пурпурное кружево нижнего белья пропитывается влагой, Илай хвалит меня и ласкает мою кожу. Одна рука все еще сжимает веревку у меня на спине, но другая скользит по округлостям моей задницы и напряженным, дрожащим мышцам бедер.

Но он все еще не кончил.

Это осознание, наконец, проникает в мои кости, поселяясь в моей душе огнем, который, кажется, прижигает старую и гноящуюся рану.

Я уже сломалась для него. И я не только самая уязвимая сейчас, а еще самая несокрушимая.

Илай полностью выходит из меня, но удерживает том же положении одной рукой, другой вынимает страпон. Я слышу, как он с глухим стуком падает на пол, а затем, мгновение спустя, он переворачивает меня на спину, подтягивая мои ноги к своей груди. Прижимает свой член к моей киске и со стоном скользит внутрь, начиная водить пальцем по моему клитору. Я хнычу и извиваюсь, но он просто крепче сжимает мои ноги, не обращая внимания.

— Я сказал, что разорву тебя на части. Я поклялся заставить тебя страдать, — Илай наклоняется надо мной и смотрит мне в глаза, вонзаясь до самого лобка. Он смотрит прямо мне в душу. И впервые за долгое время я вижу другого зверя, которому не ненавистны свои порочные действия и мысли.

Илай улыбается, и я улыбаюсь в ответ.

— Страдай вместе со мной, — шепчет он. Огненным поцелуем и обещаниями, Илай Каплан затягивает меня еще глубже в ад.

ИЛАЙ

Когда я открываю глаза, в комнате все еще темно, но первые лучи рассвета просачиваются сквозь щели между занавесками. В воздухе витает аромат секса и соленой карамели.

Мои первые мысли — воспоминания, как нам вообще удалось заснуть. Мы оба были слишком упрямы, чтобы положить этому конец. Бриа не использовала стоп-слово, и не думаю, что она когда-нибудь это сделает, учитывая, как сильно я давил на нее прошлой ночью. Я развязал ее только для того, чтобы заковать в цепи и трахнуть. Потом я снова связал ее. Потом развязал во второй раз, и может быть, заснул, все еще находясь внутри нее? Господи, я даже не помню. В какой-то момент я просто лишился рассудка. Время и реальность стали тривиальными заботами для остального мира.

Единственное — мне не нравится, что после этого я не позаботился о Брие должным образом. Эта мысль обжигает мою кожу, как раскаленный уголек. Когда я рассматриваю ее, то понимаю, что в какой-то момент она, должно быть, встала, чтобы сделать это сама, потому что на ней больше нет нижнего белья.