Книга Хранитель Моста влюбленных, страница 8 – Светлана Садырина

– Это почему? – поинтересовался один из туристов.

– В 1837 году император Николай Первый отправил своего наследника, князя Александра, в путешествие по стране. Сопровождал его поэт Василий Жуковский. Одна из остановок была сделана ими в Тюмени.

Бродник залюбовался – сама белокожая, а губки как вишенки. Подкрался и дунул ей на прядь волос. Та взлетела, но была поймана ручкой в кожаной перчатке и привычным жестом заправлена за ухо. Ох, как ему нравилось, как она это делает. И дунул еще раз. Одри снова ее пригладила.

– Изначально в саду проходили гулянья, играл оркестр, был дом для отдыхающих, в котором собирались чиновники и купцы, – продолжала экскурсовод. – В то время он назывался вокзалом.

Туристы захихикали, а Бродник расплылся в ностальгической улыбке – знатный вокзал был, знатный, не хуже, чем в Петербурге. Ну, это ему так бабуся говорила, а у нее кавалеры со всего свету были, каких только вокзалов не повидали.

– К современному вокзалу это не имеет никакого отношения, – пояснила Одри. – Французское слово «фоксаль» означает увеселительное заведение, расположенное за городом.

– А правда, что здесь росли ананасы? – улыбаясь, спросила девица в больших розовых наушниках, короткой юбке и белых гольфах.

Что за мода, фыркнул Бродник. Еле попу прикроют – никакой интриги! А это плохо – так фантазия атрофируется. То ли дело у Одрички – подол до щиколоток, воображение во всю мощь работает. Так и хочется в танце увлечь да быстро вниз нырнуть – снизу вверх оценить.

– Да, на территории сада была построена оранжерея, в которой выращивались тропические растения, в том числе ананасы и инжир, – продолжала Одри, не подозревая о коварных планах незримого слушателя.

У Бродника от ее слов потекла по подбородку слюнная струйка. Хороши были ананасы. Он зажмурился и чавкнул от удовольствия. Высокая дама в шляпе неодобрительно глянула на девицу в наушниках, которая надувала пузыри из жвачки, списав неприличные звуки на ее счет. Девица свысока посмотрела на нее и демонстративно лопнула новый.

– И кто их ел, эти ананасы, – пробурчал пожилой мужчина в серой ветровке и кепке в клетку. – Как всегда – одни буржуи.

Знамо дело, буржуи, кивнул Бродник. Я и ел! Помню, Агафья, главная по оранжерее, причитала, когда пять штук за раз слопал. Верещит – сегодня прием, сына Александра Второго встречаем, Алексея. Петьку, дворника, метлой огрела – думала, что он ананасы приговорил. А тот с похмелья – мычит только. Ну да ничего, без заморской пакости знатный бал вышел. Хотя они все хороши были – с фейерверками, музыкой, скольких дам он на них облобызал! Да он джентльмен – не считает.

– Парк был создан в английском стиле. В нем высадили липы, ели, акации, смородину, – вещала Одри. – Считалось, что равных ему по красоте нет в Сибири. По этому поводу в знак признательности общественности за его создание по указу государя здесь же высадили кедр. К сожалению, до наших дней он не сохранился.

– Да и малины не видать, – пробурчал турист в кепке.

Экий недовольный, возмущенно помотал головой Бродник. С такой кислой харей и малина несладкой покажется. И легонько наступил мужичку на ногу. Тот возмущенно поглядел на соседку, но промолчал. Будешь Одричку перебивать, хмыкнул Бродник, в рыло получишь! И погрозил кулаком, приставив его к самому носу туриста. Тот заводил ноздрями, принюхиваясь, и сморщился, пробормотав, что парк приличный, а запахи как на настоящем вокзале.