Книга Хозяйка расцветающего поместья, страница 112 – Наталья Шнейдер

Я медленно — чтобы снова не закружилась голова — положила срезанные ветки в корзину. Окликнула мальчишку на побегушках, велела отнести корзинку в мой кабинет. Настойку я поставлю сама, и о букете позабочусь, но сначала…

Я прошла в спальню, встала у зеркала. Руки дрожали, мешая разбираться с крючками на спине. Следовало бы позвать горничную, но я сейчас не хотела никого видеть. Нервно хихикнула, вспомнив, как лет в тринадцать, когда тело стало меняться, разглядывала себя перед зеркалом. Сейчас… Я смотрелась в него каждое утро, приводя себя в порядок, смотрелась — но не видела. Грудь набухла, ареолы потемнели. Я провела ладонью по пока еще плоскому животу, по темной полоске, устремившейся вниз от пупка. Одевшись, опустилась в кресло.

С одной стороны, мне хотелось прыгать от радости и визжать от счастья. С другой — в голос рыдать от страха. Мои знания, которые так спасали в этом мире, сейчас служили дурную службу: я слишком хорошо понимала, как много может пойти не так и чем это «не так» способно обернуться в итоге. А местная медицина ничем не могла мне помочь — хорошо, если удастся убедить врача вымыть руки перед тем, как принимать роды. Да и какого врача? Евгения Петровича?

Я медленно выдохнула. Спокойствие, только спокойствие. У меня еще много времени все продумать. Найти нормальную повитуху, а может, и самой обучить какую-нибудь молодую и смышленую девушку. Запасти травы.

Я взяла лист бумаги и начала записывать.

Ромашка, календула и мята уже растут на особых грядках в огороде. Хотя нет — ромашки нужно побольше, может понадобиться купать ребенка. Укропа тоже надо посадить побольше — заваривать малышу от колик. Когда зацветет липа, отправить кого-нибудь собирать и проследить, чтобы правильно высушили. Она пригодится и от простуды, и добавить в успокаивающий сбор для меня и младенца. Что еще… Крапиву, лист березы и брусники можно начать собирать прямо сейчас. Первая хороша как источник железа и поможет быстрее восстановиться от кровопотери после родов, береза и брусника пригодятся на случай отеков. Боярышник уже цветет, надо собрать — вдруг я сама не смогу справиться со своей тревогой. А осенью пойдут плоды, поддержать сосуды и сердце. И шиповник, витамины зимой мне тоже понадобятся.

Я отложила исписанный листок и начала второй, составляя подробную инструкцию для каждого растения — как собирать, как сушить. Вот и еще заботы. Улыбка сама по себе появилась на лице. Пусть заботы. Справлюсь. И все же как жаль, что я не могу сейчас ни с кем поделиться ни своей радостью, ни своими тревогами. Как ни крути, Виктор должен узнать эту новость первым.

Срезанная сирень не дождалась его. Муж вернулся в середине июня. Я выбежала его встречать — и замерла, наткнувшись на его взгляд, как на стену. Взгляд, полный боли и чего-то похожего на отчаяние.

Выглядел он ужасно: лицо осунулось, под глазами залегли тени. Но хуже всего — взгляд. Муж смотрел, словно прощался.

— Что случилось? — выдохнула я. Совсем некстати закружилась голова.

— Ничего. — Виктор улыбнулся, и мне захотелось попятиться от этой улыбки. — Ничего нового.

Он склонился к моей безжизненно повисшей руке, и я вспомнила, что во дворе полно народа, все смотрят на нас.

— Пойдем, — не стала настаивать я. — Сейчас затопим баню, поешь, отдохнешь…