Книга Госпожа следователь, или Мария Сергеевна снова в деле, страница 57 – Хелен Гуда, Агния Сказка

— Да, больше уважает свежие фрукты, — ответила женщина.

Я взяла флакон и, принюхавшись, почувствовала слабый, едва уловимый аромат горького миндаля. Запах смерти.

— Здесь цианид, — тихо сказала я, и слова эхом отразились в напряженной тишине кухни.

— Это объясняет быстрое ухудшение состояния, — проговорил, нахмурившись, Дюбуа. В его глазах читалась тревога.

Мы вернулись в комнату Александра. Лекарь что-то взволнованно говорил старшему Эвергрину, но тот, казалось, его не слушал. Его взгляд был прикован к чему-то невидимому, словно он был где-то очень далеко. Александр лежал на кровати, его лицо было бледным как полотно, а дыхание прерывистым, словно он боролся за каждый вдох.

— Мы нашли цианид в миндальной эссенции, — сообщил Дюбуа.

Лекарь ахнул, прикрыв рот рукой. А старший Эвергрин лишь слегка пожал плечами, словно речь шла о пустяке.

— Как интересно, — пробормотал он, и в его голосе не было ни капли сочувствия.

В этот момент Александр открыл глаза и, с трудом сглотнув, указал рукой на секретер. Его взгляд был устремлен куда-то вглубь себя, словно он пытался дотянуться до чего-то очень важного. И, собрав последние силы, он прошептал: "Письмо…" И затих, потеряв сознание.

— Куда мы едем? — в голосе Дюбуа звучало непонимание, смешанное с тревогой. Его взгляд выражал растерянность, словно он пытался собрать воедино осколки разбитой картины.

— Нам надо срочно поговорить с дядей Натали и с нотариусом, — выпалила я, перечисляя дела, которые казались сейчас жизненно важными. Вернее, которые я отчаянно хотела успеть сделать. Раздражение клокотало внутри, подгоняемое медленным движением кареты. Каждая минута казалась упущенной возможностью, каждая кочка — предательским замедлением.

— Мари, — Жофрей нахмурился, его взгляд стал тяжелым и пронзительным, словно сверлил меня насквозь, — объясни мне толком. Почему мы уехали? Почему не забрали письмо, о котором говорил Александр? Почему вообще не приставили к нему охрану? Понятно же, что ему угрожает опасность, — в его словах звучала смесь беспокойства и упрека, а в глазах читалось требование правды.

— Не понимаешь? — усмехнулась я, пытаясь скрыть нарастающее напряжение. Усмешка получилась кривой и нервной.

— Да, — недовольно кивнул мужчина. — И ты знаешь, это не самое приятное чувство, — в его голосе проскользнула горечь, словно мое молчание задевало его.

— Знаю, но если я тебе расскажу сейчас, то ты высмеешь меня, — меня била дрожь нетерпения, смешанного со страхом. Я боялась показаться глупой, наивной, безумной.

— Обещаю, что восприму все серьезно, — пообещал мужчина, весь он выражал искреннюю готовность выслушать, лишь бы я объяснила все и он перестал мучиться от неизвестности. Он протянул руку и коснулся моей, словно предлагая поддержку.

— Давай так, — я с сомнением посмотрела на Дюбуа, оценивая его реакцию. — Александру ничего не угрожает… пока. Но пока им занимается лекарь и он немного не в кондиции, больше никто не погибнет, — эта фраза далась мне с трудом, словно я выплевывала горькую пилюлю.

— А должен кто-то еще погибнуть? — мужчина растерянно захлопал глазами, в его взгляде читался ужас. Он казался совершенно потерянным в этом хаосе.

— Не исключаю этого, — прошептала я, чувствуя, как внутри все сжимается от страха. Я очень боялась ошибиться. Боялась неправильно сделать выводы и не уберечь жизнь еще одного человека от рук убийцы. Мое сердце бешено колотилось, отсчитывая секунды до возможной трагедии.