Книга Ты вернешься!, страница 40 – Галина Чередий

— Прогнись! Пусти! Сейчас же!

И снова Эрин подчинилась, прогнулась, приподнимая бедра, оттопыривая роскошные ягодицы и открываясь для меня. А я вогнал себя в нее жестко, рывком, сразу до шлепка тел и болезненного ожога для обоих, вырвавшего вскрик Эрин. Я же только скрипнул зубами, враз рехнувшись и задохнушись от зверского вожделения. Замолотил, уничтожая уже новыми ожогами боли-сладости память о грубом вторжении.

— Рус, повтори, Эрин! Рус!— прохрипел, наклоняясь к ее уху, вышибая сладко-жгучий для моих голых сейчас нервов вскрик княжны каждым ударом бедер. — Рус! Кричать будешь мое имя! Поняла! Потому что ты моя-моя-моя!

Оргазмом сшибло внезапно, люто, как скоростным поездом, круша меня в хлам и разматывая, только слуха коснулось покорное на рваном выдохе “Ру-у-ус!”, а член стало сжимать, вторя охватившей мою девочку дрожи.

Упал на нее, просунул руки под содрогающееся обманчиво хрупкое тело, спеленал всю собой, целовать куда попадал: затылок, за ухом, в изгиб шеи, не разбирая и бормоча без остановки, глотая слова, задыхаясь от стыда и счастья поровну.

— Прости-прости-моя-прости-моямояжизньмоя…

После лежали неподвижно и молча, пока буря, которая прошлась по нам только что, не угомонилась. Эрин пошевелилась и я сразу поднялся, освобождая ее от своего веса. Не глядя на меня она сначала села на краю лежанки, уставившись в окно с необычайно ярким диском Луны, пытающейся подражать своим цветом роскошным гладким прядям, рассыпанным по плечам моей княжны. Я поднял руку, желая провести по спинеЭрин, но она вздрогнула и резко поднялась.

— Ты куда? — вскинулся я следом.

— Неправильно. — пробормотала она, вспрыгнув на подоконник и глянув через плечо. — Я позволяю тебе то, чего не должно быть.

Трындец просто, какая же она красивая! Тонкая, изящная, но веет от нее той самой волшебной мощью, в лунном свете кажется отлитой из живого серебра статуэткой. Невозможная просто, глазам от каждой черточки, каждого изгиба больно, больно от того, что вот-вот она опять исчезнет и я не смогу ее даже взглядом касаться.

— Ерунда, между нами может быть все! Все что мы захотим и нам понравиться. А тебе было хорошо только что, я это почувствовал.

Подался к подоконнику и провел по ее ногами ладонями от ступней к бедрам, находя на их внутренней стороне скользкую влагу. Это моя сперма, моя! Мое семя на коже моей женщины и так теперь должно быть и будет.

— Ты не понимаешь. — Эрин посмотрела на меня сверху вниз и мне почудилось — сейчас оттолкнет, но нет. — Я — будущая прима, подчинение для меня это слабость и худший из пороков. Я должна была убить, как только посмел бы попытаться даже меня подмять под себя. А я этого не сделала. Я даже не захотела этого сделать. Я хотела, чтобы ты продолжал.

— И что? Я не знаю что такое прима, но видимо среди своих ты какая-то королевишна. Но здесь и сейчас ты моя. — поцеловал ее в лобок, не разрывая визуального контакта и кайфанул от того, как дрогнули ее ресницы. — А я с потрохами твой, вот прямо с того момента, как на пустыре впервые увидал. А раз так, то все правильно, все что между нами, как угодно, как хотим. Ты ли подчиняешься, я ли — да похрен глубочайше в моменте, главное — обоим пипец как в кайф. И не вздумай решить прекратить это!

— Не смей мне приказывать… Рус! — огрызнулась Эрин, наконец пихнув от себя в лоб и прыгнула в темноту, а я снова рванулся к подоконнику и перегнулся.