Книга Ты вернешься!, страница 37 – Галина Чередий

— Подождешь. Я же ждал. — огрызнулся Рус, и захватил ртом сосок, притер горячим языком к зубам, сжав в пятерне мои вторую грудь.

Жаркий импульс, порожденный им, был таким мощным, что меня выгнуло, естественно снося его с моего тела. Рус плюхнулся на бок рядом, едва не рухнув с лежанки и рассмеялся, хрипло и так искренне ликующе, что и я не смогла не улыбнуться.

— Пипец, ты охеренно сильная! — парень воспользовался моментом для того, чтобы сорвать через голову свою футболку и сдернуть до колен шорты вместе с трусами. Плюхнулся на спину и дернув ногами, отправил остатки одежды в свободный полет и мигом опять на меня навалился. — А внутри так сжимала, что я чуть не рехнулся от кайфа.

— Что-то ты тогда не торопишься повторить удачный опыт. — упрекнула я. — Я хочу тебя!

— А я реально долбанулся на всю голову, а не просто хочу. — хохотнул Рус, накрыл ладонями теперь обе мои груди, сжал, сдвинул и уткнулся в ложбину, мягко толкаясь в мой живот и разжигая все больше. — Но сначала ты мне скажешь свое имя, и пообещаешь, что не сбежишь раньше, чем у меня даже член упасть успеет.

Я окаменела и закипела одновременно от такой его немыслимой дерзости. Диктовать мне условия! Ярость яркой вспышкой обожгла разум, но тело впитывало все новые ласки, желая только больше и больше, остановка была просто немыслима. Не сейчас, ни в коем случае. И похоть легко одолела ярость, желание побороло гордость, а жадное предвкушение — самую суть моей натуры.

— Мое имя — Эрин, нахальный ты человек! — хотела зарычать, но вышло уж скорее мурлыканье. — И я не исчезну, когда все закончиться. Прежде прибью тебя за дерзость.

— Эри-и-ин! — протянул-выдохнул Рус, скользнув по мне чуть ниже и добравшись своими непоцелуями — жадными захватами рта до моего задрожавшего живота. — Это теперь нашей фишкой будет, а, детка?

— Что? — в моей голове пустело-пустело, становилось легче-жарче-ближе-ближе к солнцу с каждым его новым касанием, нещадящим сжатием и оглаживанием ладоней, скольжением языка.

— Ты станешь мне грозить, а у меня от этого окончательно будет башню сворачивать. — пробормотал Рус в кожу на внутренней стороне моего бедра. — Мммм… Девчонок тут не пробовал, но тебя, княжна моя, прямо сожрать хочу, аж трясет всего.

Моим ответом стал только протяжный стон, переродившийся в крик. Неумелый, будто не ведающий о нежности, но немыслимо алчный, он не дарил мне наслаждение — требовал его получать и делиться с ним. И я … подчинилась. И сгорела.

1987

Эрин-Эрин-моя княжна Эр-р-р-и-и-ин! Даже имя ее звучать может изменчиво. Как грозное рычание, от которого губа задирается сама-собой в зверином оскале или как ласковое мурлыканье, от какого рожу растягивает в лыбе.

Девушка, от которой меня уносит, разматывает просто в хлам, в ничто вообще! Никогда со мной такого не было. Никогда я не мог бы даже нафантазировать себе такого. Оно, вот такое, в моей башке, не особо сложно в смысле околобабских движняков устроенной не уместилось бы. Это самое, что со мной твориться стало с ее появлением. Я ее только на руках-то пронес после драки и рядом поспал, а ушла и будто куска какого-то жизненно важного стало не хватать. Трахнул ее всего разок и вовсе все херово стало, даже начал всерьез за свои мозги опасаться. Сроду в мистическую похабень не верил, а тут пришлось, все ведь своими же глазами видел и сразу мысль — а вдруг она не только член мой собой заворожила стоять на нее насмерть, но и в мозги дурные забралась и сожрет их, высушит похотью нещадной. Подумалось и тут же похрен, даже весело стало — а пусть себе жрет и сушит, лишь бы возвращалась за этим.