Книга Насильно твоя, страница 68 – Екатерина Ромеро

— Роман, я не знаю, какой ты человек на самом деле, а то, что знаю, меня пугает! Ты меня никуда не выпускаешь, а я хочу свободы!

— Малыш, это для твоего блага. Я тебя защищаю. Пока я не найду заказчика тойаварии, я умоляю тебя: просто побудь дома с Анютой. Это на время, не навсегда, мне так будет спокойнее. Я не имею права снова потерять семью. Я не могу снова потерять жену, Илана!

— Я твоя пленница!

— Нет! Ты не моя пленница, ты моя жена. Девочка моя, я сделаю все, чтобы ты меня не боялась.

Ответить мне нечего, я опускаю голову, а Роман отворачивается и смотрит вдаль, где как раз сияют крошечные огоньки города. Он закуривает и глубоко затягивается сигаретой. Выглядит сейчас таким взрослым и одновременно поломанным.

— Я устал, Илана. Ты можешь смеяться, но мужчины тоже устают. Я устал переживать за тебя, и каждый день как на мине. Я устал с тобой воевать, потому что ты не мой враг, а моя любимая. Мне больно оттого, что Анюта не понимает, почему мы больше не обнимаемся и не смеемся как раньше, не играем с ней вместе. Мне больно, малыш. Пусть я ублюдок последний, пусть я чудовище — или как ты там меня про себя называешь, но у меня тоже есть сердце. И оно болит. Часто. Я не умею красиво говорить и переубеждать. Это у Алины Павловны лучше получается, но прошу, птичка: вернись ко мне. Дай мне шанс. Я хочу, чтобы все было как прежде.

Я даже не двигаюсь, пока слушаю это откровение Романа, потому что раньше он мне не открывался вот так. Настолько, чтобы по-честному и без прикрас. И как же хочется мне верить ему, вот только я не могу. Я боюсь предать себя сама.

Когда Волк оборачивается, я отвечаю жестами:

— Как раньше уже не будет. Я могу не вспомнить прошлую себя. Я могу всю жизнь быть такой, как сейчас. Даже если я что-то и чувствовала к тебе, кроме страха, это забыто. Возможно, навсегда.

Да, это жестоко, но зато правдиво, и я вижу, как Роману больно, но ведь и мне тоже больно. Точно так же.

— Ну и что? Илана, мне плевать, слышишь? Я создам тебе новые воспоминания, все заново. Я хочу все начать с нуля. С тобой.

Тянет ко мне руки, хочет обнять, а я то видео вспоминаю, на шаг отхожу, сжимаюсь вся внутри. От страха.

— Заново не получится. Прости. Я тебя не люблю.

Воцаряется тишина. Мне больше нечего сказать, нечего добавить. Это моя правда. Это то, что я чувствую сейчас. Мне страшно. Я боюсь будущего и собственного мужа. Я хочу правды и безопасности для себя и ребенка. На этом все.

Роман тяжело дышит, молчит, зажмуривается, а послес силой бьет по машине кулаком. Так, что там аж вмятина появляется.

— Что мне сделать?! Что ты хочешь, что?! Что тебе купить, что подарить, как мне себя изменить, Илана? Кожу содрать, кости переломать, ну что мне сделать, чтобы было как раньше?! Я хочу видеть в твоих глазах любовь, а не страх! Не бойся!

— Силой ты можешь взять меня сейчас. А любви не жди.

— Птичка, насильно я тебя только раз брал, а любовь была и есть! Она есть, внутри у тебя, вспомни меня, малышка!

— Я не люблю тебя. И никогда не полюблю заново. Отпусти меня. Я хочу свободы.

Кажется, мои слова его словно под дых ударили. Волк рукой оперся о машину, его лицо исказилось, как от боли.

— Хорошо. Будет тебе свобода. Завтра же я помогу тебе уехать, куда ты захочешь, буду помогать финансово, дам развод. Найдешь другого мужика, кого сможешь полюбить. Так устроит?