Книга Насильно твоя, страница 69 – Екатерина Ромеро

— И отдашь мне дочь.

Роман с минуту смотрит на меня, а после серьезно говорит:

— Нет, Илана. Дочь в этот пакет помощи не входит.

— Аня маленькая, она должна быть со мной! Я ее мама!

— Ты ее не помнишь и не можешь даже разговаривать с собственным ребенком. Анюта будет со мной, и это НЕ обсуждается.

— Зачем ты привез меня сюда? Чтобы снова издеваться?! А может, ты просто хотел сбросить меня с этой горы, Волк? Мне тоже больно, я не понимаю, как мне себя вести, что мне делать!

— Я привез тебя сюда, потому что еще надеялся на что-то. Это было зря, и я полный идиот. Та Илана, которую я обожал, уже никогда не вернется, а ты чужая для меня. И для Ани тоже. И да, я тебя ТАКУЮ тоже не люблю.

Его слова больно ударили под дых, Волк открыл мне дверь машины, и мы поехали домой в гробовой тишине.

Я поняла, что это конец, вот только мириться с тем, что этот дьявол и ребенка после всего у меня отберет, не собиралась.

«Птичка спит до самого утра, и только в семь часов я оставляю ее, чтобы выпить кофе и проведать нашу крошку, которую временно положили в белый прозрачный бокс детской реанимации.

Как только подхожу к дочери, не могу сдержать улыбку. Эта малышка уже давно не спит. Она смотрит прямо на меня и, кажется, даже пытается что-то говорить. Крошка укрыта одеялом. На нее светит какая-то теплая лампа, видимо, создавая имитацию маминого живота.

У девочки красивые губки бантиком и блестящие глаза, смотря на которые я понимаю, что этот ребенок не был рожден от большой любви. Он родился только из желания мести. Моей мести».

Невинная. В уплату долга

Я смотрю на жену и не вижу в ней ту Илану, которая когда-то была моей. Внешне совсем не изменилась, а внутри холодная и до дикости уже чужая, не моя.

Мы пробовали, я делал для этого все. Все условия, вернул ей ребенка, ты только, блядь, живи, будь со мной, можешь даже не любить, просто будь, но нет. Не захотела, она даже не пыталась.

Подойду к ней — трясется, в стену жмется, не смотрит в глаза. Как на зверя дикого глядит, с Анютой даже говорить не может, не то что со мной. А раньше могла. И немоту свою забыла, и все обиды мы оставили давно позади.

Как же я хочу вернуть то время назад, когда я с работы приезжаю, а там жена любимая встречает, целует, прижимается ко мне. Дочурку крошечную на руках держит, как самое ценное, самое наше, которое мы создали вместе. Пусть и таким зверским путем, но все же.

Анютка добрая, умная, нежная, как котенок, и на маму так похожа. И я хотел, чтобы она была похожа на Илану, чтобы двух таких любить, тем более что птичка больше родить не сможет. Аня наш первый и единственный ребенок, наше сокровище, которое так тяжело нам досталось, тогда как Илана не помнит. Ничего из этого, ее память на хрен просто стерли, а то видео поселило в ней страх и ненависть ко мне. Снова.

Я попытался еще раз и пробовал бы еще тысячу раз, вот только смысла нет. Повез вчера ее на нашу гору. Летом Илана там рисовала, а я, как волк ручной, сидел у нее ног, сторожил, охранял свою птичку.

Мы там не раз занимались любовью под деревом. Где никто не смотрит, где только мы. Думал, хоть это вспомнит, хотя бы это, но нет. Даже руки не позволила коснуться, тогда как мне уже, честно, рвалочердак.

Мне захотелось схватить Илану и встряхнуть, выбить всю дурь из ее головы, да только ничего не помогало. Развод да развод, как заело ее, и я просто плюнул.