Книга Мёртвые уши, или Жизнь и быт некроманта, страница 82 – Маргарита Преображенская

– Да, – честно призналась я.

Мне действительно было страшновато, потому что чёрная пустота, закутанная в бесформенную хламиду и склонявшаяся ко мне, могла привидеться только в кошмарах.

– Почему же? – с деланным удивлением спросил Великий Окочур, видимо, умиляясь моим ответом.

– Потому что у вас нет лица! – абсолютно искренне сказала я. – Вот если бы я могла видеть вас, ваши глаза, мне было бы не так страшно!

– Ваша Смертоносность, я прошу вас простить моей невесте этудерзость! – почтительно сказал Люрор де Куку. – Она слишком молода и не знает здешних порядков! И…

– Не извиняйтесь, советник! Тем более что она права, – неожиданно перебил его Великий Окочур. – И я, пожалуй, исполню это невинное желание.

Мрак внутри капюшона вдруг преобразился, обретая формы. Правда, это всё-таки была не настоящая телесная оболочка, а скорее что-то вроде плотного фантома, и, тем не менее, через мгновение на меня смотрел седовласый мужчина, правильные черты лица которого придавали его внешности какой-то особый благородный лоск. Такую внешность было бы впору иметь мудрецу, познавшему все тайны мира, если бы не его огромные выпуклые глаза.

Лишённые радужек и зрачков, они, казалось, представляли собой сплошную мозаику из сотен осколков разноцветных стёкол, видимо, вобрав в себя смертоносную силу взгляда всех уничтоженных Великим Окочуром некромантов. И за этим стеклянным фасеточным калейдоскопом своеобразного имаго потустороннего мира таилось мрачное, мертвенное сияние, словно во тьме души Великого Окочура теплилась небольшая, но яркая свеча интереса ко мне. Жуткий взгляд! К тому же мне показалось, что он нескромно устремлён в глубокий вырез моего декольте, проникая в самые сокровенные глубины.

– Так лучше? – спросил Великий Окочур, обнажив в плотоядной улыбке пожелтевшие от времени и острые, как заточенные ножи, зубы.

Такими можно было легко прокусывать шеи на досуге, а то и что потвёрже, например, грызть гранит науки в прямом смысле этого слова и зажёвывать сталью характеров. Мало того, что у этого экземпляра огромные фасеточные глазищи, как у Вельзевула – повелителя мух, так он, кажется, ещё и самая настоящая акула некромантского дела, хотя и окочуренная!

– Да, – собравшись с духом, выдала я. – У вас очень запоминающаяся внешность, Ваша Смертоносность!

– А вы так восхитительно живы и обворожительно юны, белль фам! – прошептал в ответ Великий Окочур.

Я мучительно пыталась вспомнить, что означает на французском «белль фам». Похоже, он сделал мне комплимент.

– Брак среди некромантов – неслыханная редкость. Обычно они слишком самодостаточны, чтобы связывать себя подобными обязательствами. И все эти годы я был уверен, что холодное сердце моего первого советника вообще никому не суждено покорить! – сказал тем временем мой жуткий собеседник. – Поведайте же мнестрашную тайну о том, что вы предприняли, чтобы очаровать Люрора де Куку? В чём ваш секрет?

– Не знаю, – честно призналась я. – Я ничего не делала специально.

– А как вы познакомились? Чем привлекли его внимание? – продолжал допытываться Ле Гран Фушюз.

– Ну я…навела на него порчу, – пролепетала я, потупив взгляд. – Случайно.

Это вызвало тихий смех Великого Окочура и сдержанную улыбку моего жениха.

– И вы позволили навести на себя порчу, советник? – весело спросил Хозяин потустороннего Парижа, остро взглянув на Люрора де Куку, так что эта весёлость сразу показалась мне напускной.