Онлайн книга «Две хризантемы»
|
Служанка, обеспокоенная тем, что госпожа не ужинала, принесла поднос с едой. Хитоми едва прикоснулась к ней и вскоре заснула. Ей снился Адзути: вот она бежит по берегу Бива вместе с сестрой… Они собирают полевые цветы. Та кричит: «Юрико! Юрико!» Вдова внезапно проснулась, словно ее толкнули. – Сколько времени прошло, но никто не называл меня Юрико… Я и забыла о том, кто я есть на самом деле… Женщина поднялась с ложа, сон больше не шел. Неожиданно ей захотелось выйти на воздух. Она накинула два теплых кимоно, запахнула их и просто подвязала длинным шарфом. Хитоми раздвинула перегородки – дом безмолвствовал, – проследовала по коридору и покинула свои покои. Женщину обдало ночной прохладой, она жадно вдохнула свежий холодный воздух. Погода стояла тихая и безветренная, поэтому Хитоми решила немного пройтись по дорожке, выложенной камнем, ведущей к пруду. Вдоль дорожки виднелись кованые фонари, их масляные фитили медленно и блекло тлели, но этого вполне хватало, дабы освещать путь. Хитоми направилась по задуманному маршруту и уже достаточно отдалилась от своих покоев, приблизившись сначала к Восточному павильону, выполненному в китайском стиле, а затем к Павильону любования луной. Неожиданно она заметила, что за перегородками последнего теплится огонь – внутри явно что-то происходило. Женщина растерялась. Первым ее побуждением было вернуться назад и лечь спать, но потом победило скорее не любопытство, а желание узнать как можно больше о замыслах канцлера. Она подхватила полы длинных кимоно, стараясь идти как можно тише, не шелестя просторными одеждами и не издавая цоканья о каменную дорожку деревянными сандалиями. Приблизившись к Павильону любования луной, она огляделась: стражи не было видно. Затем женщина осторожно подошла к окну с затворенными ставнями и замерла, четко различив разговор двух мужчин. Голос одного из них, несомненно, принадлежал господину канцлеру. – Когда Верховный сёгун приблизится к императорской столице? – спрашивал он у собеседника, голос которого Хитоми слышала впервые, вероятно, то был один из многочисленных самураев Тоётоми. – Как только вы закончите Нисиномию, ибо Верховный сёгун считает для себя оскорбительным пребывание в бывшем на тот момент императорском дворце. – Работы предстоит еще слишком много. Не следует затягивать нападение на столицу, – высказался канцлер. – Вряд ли состояние Гендзи изменится через две-три луны… – Вероятнее всего, не изменится, но… боги могут поменять свое расположение к Исияме. – Не нам судить о милости богов, для этого у Верховного сёгуна есть прорицатели, самые лучшие в стране. Они указывают, что для захвата Киото наиболее благоприятна середина одиннадцатой луны… – высказался самурай. – В таком случае, если все сроки определены, что требуется от меня? – Быть осторожным, продолжать строительство ускоренными темпами и запастись провиантом, ибо всякий воин должен поддерживать свои силы. Думаю, Верховный сёгун разобьет около Момодзоно свою военную ставку. Голова у Хитоми закружилась от волнения, сердце неистово забилось, пытаясь выскочить из груди. Она несколько раз глубоко вдохнула и, едва ступая по земле, направилась обратно. Хитоми слегка раздвинула перегородки, проскользнув внутрь, словно речной угорь. И, достигнув своих покоев, не раздеваясь, упала на ложе, понимая, что стала свидетелемзаговора против императора. Женщина и предположить не могла, что войдет в роль «шпионки» так быстро после встречи с господином Хиросэ. |