Книга О чем молчит река, страница 112 – Изабель Ибаньез

– Значит, врата как-то связаны с моими родителями. – Я стиснула зубы от досады. Раздражение медленно росло во мне, по кирпичику за раз. Я понимала, что Уит должен выполнять свою работу, но прямо сейчас он мешал добраться до ответов, которые я отчаянно хотела получить – нет, ответов, в которых я нуждалась. Ответов о моей семье, информации о том, что с ними случилось.

Как они погибли.

– Ты всегда так хорошо выполняешь приказы? – с горечью спросила я.

Уит отстранился от меня. В его голубых глазах вспыхнул гнев, которого я никогда не видела.

– На самом деле нет.

– Мне очень трудно в это поверить.

– Вы ничего обо мне не знаете. Я сделал все необходимое для этого.

– Мне известно достаточно, – возразила я.

– Послушай, глупая девчонка…

– Всего тридцать секунд назад ты назвал меня умной.

– Вы меня не знаете, – в ярости повторил Уит, повысив голос, чтобы перекричать меня. – Вы не знаете, что я сделал. Однажды вы спросили, служил ли я в британской армии. Не служил. – Он подался вперед, и его лицо оказалось в нескольких дюймах от моего. – Хотите знать почему?

Я упрямо молчала.

– Меня уволили с позором, – произнес Уит холодным голосом, который я не узнала. Я видела его раздраженным и нетерпеливым, разъяренным и отчужденным. Но никогда еще его голос не звучал так холодно и отстраненно. Ни разу. – Вы ведь знаете дорогу обратно к лагерю, не так ли?

– Уит…

– Мистер Хейз, если вы не возражаете, – сказал он с прежней резкостью. – Давайте соблюдать надлежащий этикет.

– Если вы действительно этого хотите.

– Хочу.

– Хорошо.

– Хорошо, – заявил он.

– Кстати, – сказала я, вздернув подбородок. – Мы сравняли счет.

Уит напрягся.

– Вы дважды назвали меня по имени.

– Это не равняет нас. Это делает нас идиотами! – крикнул Уит. Он сжал переносицу и глубоко вздохнул, пытаясь взять себя в руки. Его следующие слова прозвучали сдержанно. – Что ж, этого больше не повторится, обещаю. – Он раздраженно зашагал прочь, выпрямив спину.

Я прижала пальцык вискам, пытаясь распутать узелки у себя в голове. Но теперь все казалось бессмысленным.

Как врата были связаны со смертью моих родителей?

Уит

Господи, где моя фляжка?! Я хотел забыть этот разговор.

Глупая девчонка ничегоне знала обо мне.

Я устал от ее предположений. Устал от обиды, которая появлялась в ее глазах всякий раз, когда мой голос становился резким. Какое, к черту, мне до этого дело? Я быстро шел, желая оказаться как можно дальше от нее. Пусть Рикардо занимается ею до конца дня. Я подписался на многое, когда он предложил мне эту работу. Я должен был защищать его интересы. Подвергать свою жизнь риску, само собой. Я работал допоздна, проводил бесконечные часы ожидания и наблюдения в темных углах. Нажимал на спусковой крючок своего пистолета.

На что я не подписывался, так это на его племянницу.

Я начинал ненавидеть то, что она видела меня насквозь. Служба в армии подорвала мою веру в человечество, но дала возможность защитить себя. Я научился скрывать свои эмоции, никогда не позволять себе что-то чувствовать. Перестал заводить друзей, когда начал их терять. Своими собственными глазами я видел ужас, который люди творили на земле. Я помнил больше, чем хотел, помнил и долгие последующие дни, минуты, наполненные запахом виски, помнил кровавые кулаки и туманные ночи. Пока Рикардо не нашел меня в каирском переулке, избитого, в синяках после очередной бессмысленной драки в баре, с оружием, которое мне не принадлежало, в руках.