Книга Эта башня во мне, страница 140 – Надежда Ожигина

Есть иные списки в легендах и мифах, связанных с именем Якова Брюса, но перечислять все занятные книги скрытой библиотеки не вижу особого смысла.

Отдельно подчеркну: библиотеку Брюса некоторые труды возводят к библиотеке Ивана Грозного, утраченной, но, возможно, найденной в ходе постройки Сухаревой башни вместо деревянных Сретенских ворот, куда, по легендам, был проложен тайный ход от Кремля».

Было много проектов, протестов, арестов. Башню не удалось отстоять.

13 апреля 1934 года Сухареву башню начали ломать. Медленно снимали слой за слоем, сбивали кувалдами беломраморный декор. Будто человека пытали с особым сладострастным садизмом.

Тогда-то вдруг и открылись факты, повернувшие ход истории.

В тот миг, когда сняли шпиль и сбили балюстрады наружных лестниц, сидевший в заточении Андрей Воронцов завыл в голос от нестерпимой муки и согласился сотрудничать, лишь бы оставили башню в покое!

У запертого в одиночке узника, отмеченного печатью бессилья КИК, под строжайшей охраной и ежеминутным надзором стали вдруг сами собой ломаться с виду крепкие кости, выпадать зубы и волосы. Кожа слезала буквально пластами, будто пыточных дел мастера изощренно срезали по миллиметру будущий материал для торшера. А ведь в камеру никто не входил!

Шептали, что бесы добрались до отступника, и лишь Самойлов связал в уме факты: мучения Воронцова и постепенное исчезновение башни…

Я читала и пыталась представить, каково это – разрушаться заживо. Погибать вместе с каменным зданием, связанным магией и серебряной кровью впитанного амулета. А ведь мечтала, идиотка такая, разрушить гостиницу «Ленинградская», чтобы вынуть звезду из груди! Против воли я смотрела на руки, истинное сокровище всех музыкантов: что,если пальцы сломаются первыми! Смогу ли я жить, не играя?

Я так плотно нырнула в тридцатые годы, что не заметила, как четыре сестры разом перестали болтать и уставились на вошедших. Лишь когда тишина оглушила, я вскинула голову и захлопнула папку, возвращаясь из неприятного прошлого в еще более неприятное «здесь и сейчас».

Потому что в покои Первой сестры, кроме Марго и со-здания МИД, с которой я не успела расшаркаться, вошел командор Фролов и пристально оглядел собрание.

– Ну что, голубушки мои высотные, – в бесячей велеречивой манере начал командор кромешников, – наконец-то все сестры в сборе? Увы, ваш банкет в честь долгожданной Седьмой откладывается в приказном порядке. И посвящение в таинства вы проведете попозже. Клятвенно обещаю: завершим эпопею с драконом – устроим корпоративный бал в вашу честь. Пока же, драгоценные, не до праздника. Как только объявилась Седьмая и замкнула купол над городом, это сразу аукнулось катастрофой и обернулось многими жертвами.

Сестры дружно обернулись ко мне, а у меня аж челюсть свело. Накатили разом обида и злость и устроили сражение за рассудок. Нашел крайнюю, господин Фролов? Разумеется, проще обвинить во всех бедах дерзкую скрипачку из «Ленинградской»! А то, что меня втянули в игру, не объяснив примитивных правил, это кому-нибудь интересно? Задумался ли кто-нибудь из команды, что это, на секундочку, ваша работа – охранять Москву от исподов?

Захотелось свистнуть котов и уехать отсюда к чертовой бабушке! Разбирайтесь сами с вашим драконом, с какой стати вам помогать? Подкатили слезы, пережало горло…