Книга Вдовствующая герцогиня замка Оргарон, страница 68 – Надежда Соколова

Он как будто был уверен, что женщины всех возрастов просто обязаны упасть к его ногам при первом же знакомстве.

Вот уж за кого я вряд ли вышла бы по своей воле.

Боковым зрением я видела Ричарда. Он больше не усмехался. Его лицо стало маской вежливой отстраненности, но взгляд, устремленный на Витора, был острым и аналитическим, словно он мысленно взвешивал конкурента на невидимых весах. В его позе появилась легкая, едва уловимая напряженность – пока еще не ревность, а, скорее, бдительность игрока, заметившего нового, неучтенного соперника за столом. Он видел спектакль, устроенный графиней Жизель, и теперь оценивал главного актера.

Витор не отходил от меня весь вечер, как тень, прилипшая к дорогому ковру. Его ухаживания были старательны, почти навязчивы: он то и дело поправлял несуществующую складку на моем платье, то предлагал крошечные канапе с икрой, которые я лишь вежливо отодвигала. Он строил из себя плененного кавалера, разыгрывая целый спектакль о том, что среди всего этого блестящего, шумного собрания – дам в атласных платьях, кавалеров в мундирах с золотым шитьем – его интересует лишь моя скромная персона. Его комплименты лились, как перегретый мед – сладко, но липко. Я притворялась, что верю каждому его натянутому слову, опуская ресницы в ложной скромности, а сама с тайным, острым удовольствием ловила каждый жест, каждый взгляд Ричарда из-за бокала с рубиновым напитком, который он сжимал так, будто хотел раздавить хрусталь.

Он ревновал. В этом не было ни капли сомнения. Его темные глаза, обычно столь насмешливые и холодные, теперь метали искры. Они сузились до щелочек, когда Витор на мгновение коснулся моей руки, предлагая танец. Брови Ричарда сдвинулись в одну угрожающую линию, а уголок губ подрагивал в едва сдерживаемом раздражении при каждом слишком громком смешке Витора. Он был тем еще собственником, этот Ричард. Его, казалось, бесила сама мысль, что за женщиной, которая – пусть и негласно – вызвала его интерес, может увиваться кто-то другой, пусть даже этот кто-то был всего лишь назойливой мухой в дорогом фраке. И я… я буквально упивалась этой маленькой, сладкой местью. Каждый его напряженный мускул, каждый ревнивый взгляд был каплей бальзама на мою задетую гордость. Нет, я сама не давала повода – не кокетничала с Витором, не позволяла фамильярностей, мои улыбки были вежливыми, но отстраненными, как лед на солнце. Но Ричарду, видимо, было достаточно и этого – самого факта присутствия соперника рядом с его добычей.

Вернулась домой я поздно, после полуночи, вызвала служанку. Она, зевая, помогла мне переодеться в ночнушку.

Я заснула, едва моя голова коснулась подушки.

Приснился мне бальный зал, сиявший неземным светом. Огромные магические шары, похожие на пойманные луны, парили под потолком, заливая все мягким серебристым сиянием. Стены тонули в водопадах живых цветов – алых роз, нежных фрезий, экзотических орхидей, чьи ароматы смешивалисьв дурманящий, тяжелый букет. Музыка лилась нежная, гипнотическая – что-то очень похожее на земной вальс, но с чуть уловимыми магическими обертонами, заставлявшими сердце биться в особом ритме. Я парила по отполированному до зеркального блеска паркету в объятиях Ричарда. Его рука была твердой и уверенной на моей талии, ведя меня легко, почти невесомо. Но его взгляд… Его взгляд был неотрывно прикован ко мне, ревниво отслеживая каждый поворот головы, каждый жест руки, каждый мимолетный взгляд в сторону. Казалось, он хотел заключить меня в невидимую клетку, сплетенную из его воли.