Книга Вдовствующая герцогиня замка Оргарон, страница 41 – Надежда Соколова

В тот день запах влажной земли после ночного дождя был особенно густым. Я даже замедлила шаг, вдыхая его, когда краем глаза заметила движение у дальних ворот. Пыль висела в воздухе рыжеватым облаком, медленно оседая на кусты живой изгороди. Сердце ёкнуло – сначала от любопытства, потом от досады. Гости означали притворные улыбки, бесконечные чаепития и вопросы, на которые нельзя было ответить честно. Рука сама потянулась поправить растрепанные ветром волосы, хотя до калитки было еще далеко.

«Не сейчас», – прошептала я, резко развернувшись к замку, но уже понимала: убежать не получится. От быстроты шага камешки стали выскакивать из-под подошв, царапая кожу над щиколотками. Даже привычный запах сирени теперь казался приторным, навязчивым – будто сад, мой единственный союзник, вдруг предал, позволив нарушить тишину.

Сегодня ко мне пожаловали дальние соседи, граф Артуа Сартесский с супругой и тремя незамужними дочерьми. Двое старших сыновей графа жили в столице (как они там оказались, граф никому никогда не рассказывал). У них были жены, дети. И в гости к родителям они не наведывались. А вот дочери… Их пора было выдавать замуж.

Дочери графа – Луиза, Клотильда и Матильда – были похожи на выцветшие копии матери: светлые волосы без блеска, платья из грубоватого шелка, перешитые со старой одежды старшей невестки. Их приданое граф перечислял однообразно: деревенька Белланж с пятью полуразрушенными домами, где осталась пара стариков-пастухов; поля у реки Висар, поросшие жестким репейником из-за того, что землю не пахали лет десять; участок леса возле Рошмона – там между пнями росли чахлые сосенки, годные разве на дрова.

Реки в их владениях больше напоминали канавы с мутной водой, где летом купались овцы. Леса, о которых граф упоминал с гордостью, давно лишились дубов и буков – вырубленные стволы ушли на уплату долгов отца. Если присмотреться, даже фамильные серебряные ложки на столе были погнуты, а на платьях девушек кружева по краям аккуратно подштопаны. Старшая, Луиза, умела шить – подол ее юбки украшали заплатки в тон ткани. Клотильда робко улыбалась, показывая криво вышитый платок, а младшая, Матильда, прятала под веер ладони с мозолями между пальцами. Их разговоры крутились вокруг погоды и рецептов дешевого варенья – о балах или книгах они не упоминали.

Вот такие гости и пожаловали ко мне на обед. Видимо, решили сэкономить и плотно поесть у соседки, как сыронизировала я про себя.

На самом деле все оказалось проще – жене графа, высокой плотной Лидии Сартесской, не терпелось поделиться впечатлениями о прошедшем званом ужине у герцогини Жатарской. Вернее, не столько об ужине, сколько о старшем сыне герцогини, о Ричарде.

– Ах, он такой красавец! А какой богатый, знатный, учтивый! – заливалась соловьем Лидия. И я по ее глазам видела, что она мечтает, чтобы такой муж достался одной из ее дочерей. – Ваше сиятельство, вы ведь присутствовали на том ужине! Вам понравилось?

Читай между строк: «Тебе пришелся по вкусу холостой сын герцогини? Ну же, признавайся!»

– Присутствовала, – кивнула я, радуясь, что во мне достаточно самообладания, чтобыне краснеть при мысли о Ричарде. – Но, если честно, ваша светлость, я была занята разговорами с соседями по столу.

Лидия мне не поверила, но не стала настаивать, вспомнив о манерах. Вместо этого она вернулась к воспеванию Ричарда.