Книга Рок небес, страница 68 – Мэри Робинетт Коваль

– Им тоже привет. Здесь все скучают по Хелен. – За прошлый год я наверстала очень многое, но это не сравнить с тем временем, которое провела в команде Хелен. И я не могла загладить вину за то, как с ней поступили. В наушниках шипела тишина. Порой желание оказаться рядом с мужем наваливалось на меня такой тяжестью, что я замолкала. Но дело было не столько в желании вновь его увидеть, сколько в невозможности сказать все, что мне хотелось. Все эти чувства сплелись в одной короткой фразе: – Я скучаю.

– И я, – он вздохнул. – О, у меня же летом будет стажер.

– Серьезно? Я думала, ты стажеров терпеть не можешь. С чего бы это?

– Он умный и целеустремленный. А еще я женат на его тете.

Я так быстро вскинула голову, что начала крутиться в невесомости по кабинке. Я выставила руку, чтобы остановить вращение, и рассмеялась.

– Ах ты засранец! И ты сразу мне не сказал? Когда? Как это произошло?

Он рассмеялся, и между нами разлилось тепло, как если бы солнце вдруг выглянуло из-за туч.

– Томми написал очень милое, невероятно официальное письмо.И даже обратился ко мне: «Доктор Йорк».

– С чего ты взял, что письмо не предназначалось мне?

– Ха! В точку. На конверте было написано: «Доктор Натаниэль Йорк», так что круг сузился. В общем, он собирает документы для поступления и хочет, чтобы в них фигурировал практический опыт. Говорит, что хочет поступать на астронома. Так что смотрит Беркли, Вайоминг и Гавайи.

– Я прилечу к нему на Гавайи.

Натаниэль усмехнулся.

– Я ему то же самое сказал! Короче, он собирается остановиться у меня. Будет спать на диване.

Я тихонько присвистнула, пытаясь это представить. Томми был очень милым, но все-таки подростком, а в нашей квартирке даже нам двоим было тесно. Только, конечно, меня там не будет…

– Значит, у вас там будет холостяцкая берлога.

– Что-то вроде того.

– Представляю, как у вас там везде носки валяются. Ужин перед теликом. Игры в покер.

– Я скорее думал про стриптизерш и сигары.

– Не смей развращать моего племянника, Натаниэль Эзра Йорк. – Я обернула провод от наушников вокруг запястья. Грубый материал не мог заменить мне мужа. – У них и с Рэйчел забот хватает.

– Да, пожалуй. Какие там новости?

– Гершель в своем последнем письме говорил, что они отправляют ее в школу-интернат. – Мне не хотелось делиться полным содержанием письма с людьми в других кабинках, хотя эта информация привлекла бы не столько внимания, как некоторые сведения о членах грядущей экспедиции. – Кажется, она украла у тети Эстер кольцо и сдала в ломбард.

Натаниэль удивленно присвистнул мне в ухо.

– Слава богу, они смогли его вернуть, а Рэйчел снова посадили под домашний арест. Но она тайком сбежала с этим мальчишкой. Не знаю, что с ней такое… Гершель говорит, что Дорис вне себя от горя. Она считает себя никудышной матерью.

– Ей стоит лишь взглянуть на Томми, чтобы убедиться, что это не так. – Дыхание Натаниэля в наушниках вдруг напомнило мне о том, как он был далеко. – Иногда люди принимают необъяснимые решения, но Рэйчел – самостоятельная личность, и это ее решения. Может, в школе-интернате у нее появится возможность принимать решения получше.

Из него вышел бы такой чудесный отец! Я закрыла глаза, чтобы сдержать внезапно подступившие слезы. Плакать в невесомости – то еще приключение. Слезы не падают, а просто выстраиваются вокруг глаз в соленую слепящую полусферу.