Книга Оттенки молока и меда, страница 86 – Мэри Робинетт Коваль

– Но ведь это же труд всей вашей жизни! Я…

– Именно, – мистер Винсент поджал губы, а затем тихо прорычал: – Технике чароплетения я учу мисс Дюнкерк. Но техника – это не искусство. А вам я хочу передать свое искусство. Не знаю, получилось ли передать его суть словами, но, полагаю, вполне могло. Вы всегда очень внимательны и методичны в размышлениях и поступках. А мне хотелось бы посмотреть, какой шедевр вы сможете сотворить, если позволите себе немного ослабить оборону.

– Я благовоспитанна и следую правилам вежливости, принятым в приличном обществе.

– И ваши чары это вполне отражают. Вы – одна из самых лучших урожденных чароплеток из всех, кого я видел, и ваш глаз на редкость хорошо наметан на образы – но при всем этом ваши работы безжизненны.

– И это те самые слова благодарности, которые я, по-вашему, должна принять со всей полагающейся учтивостью?

Мистер Винсент рассмеялся – и на мгновение маска суровости слетела с его лица, обнажая искреннее тепло.

– Нет. Я хочу, чтобы вы приняли книгу. А вообще я бы предпочел видеть, как вы честно на меня сердитесь, а не натянуто любезничаете.

Джейн смерила его взглядом; несмотря на то, что чароплет ненавидел пустопорожние расшаркивания, его грубые манеры порой казались щитом, под которым скрывался в разы более мягкий нрав.

– На вас не так уж легко рассердиться по-настоящему.

– Тем не менее пару секунд вы на меня сердились. Когда вы сердитесь, ваше лицо остается бесстрастным, а вот кожа краснеет. Я уже не в первый раз это замечаю.

Джейн почувствовала, как ее кожа покраснела – от стыда за то, что ее эмоции заметны со стороны.

– А вы уверены, что я краснела не от смущения?

– Абсолютно уверен. – Мистер Винсент снова отвел взгляд, сосредоточив внимание на книжке, лежавшей у него на коленях. – Я обязан вам большим, чем просто жизнью, а это – самое дорогое, что я могу вам предложить. Позволите ли вы мне отблагодарить вас таким образом?

То ли всему виной было дурное самочувствие, то ли нахлынувшие эмоции, однако по лицу мистера Винсента было явственно видно, как сильно ему хочется уплатитьтот долг, который, как ему казалось, тяготил его душу. Джейн могла бы попытаться убедить его, что он ничем ей не обязан, но это лишь сильнее распалило бы его пыл, к тому же, если уж говорить совсем откровенно, Джейн и впрямь хотелось добраться до тех знаний, что скрывались на страницах альбома. Хотелось доказать мистеру Винсенту, что ее работы ничуть не «безжизненные».

– Да, я согласна принять вашу благодарность в таком виде.

Чароплет кивнул не поднимая глаз и, захлопнув книжку, передал ее Джейн.

– Спасибо.

– Всегда пожалуйста, – ответила та, забирая подарок. Момент явно требовал более развернутого ответа, но никаких подходящих слов на ум не приходило, так что Джейн встала, собираясь уйти, решив, что лучше уж не говорить ничего. Но уже у самых дверей ее настигла мысль, что, возможно, мистеру Винсенту захочется что-нибудь передать Мелоди, хотя она по-прежнему не могла заставить себя поверить в то, что тот может испытывать к ее сестре какие-то чувства.

– Может быть, вы хотите, чтобы я кому-то что-то передала?

Мистер Винсент покачал головой.

– Могу я навестить вас, когда поправлюсь?

– Безусловно, – Джейн прижала книжку к себе, – буду с нетерпением ждать возможности продемонстрировать вам плоды вашей благодарности.