Книга Оттенки молока и меда, страница 55 – Мэри Робинетт Коваль

– Твоя. – Мистер Дюнкерк взял сестру за руку и сжал с той бережной нежностью, какая свойственна лишь любящим родственникам.

Джейн все это время стояла в сторонке, радуясь тому, что на нее не распространяется та аура счастливого волнения, что окружала сейчас кобылу и обоих Дюнкерков, но в то же время ей хотелось, чтобы и у нее в семье был хоть кто-нибудь, кто понимал бы ее так же, как мистер Дюнкерк – свою сестру. Те, не сговариваясь, вдвоем направились к крыльцу, и по дороге мистер Дюнкерк рассказывал о родословной кобылы и о том, насколько та объезжена. Он говорил о росте лошади, об особенностях походки, но Джейн слышала лишь то, как проступает сквозь все слова его горячая привязанность к сестре.

На пороге Бет остановилась и оглянулась:

– Джейн, а разве ты не идешь с нами?

– Да, прошу вас, идемте! По приезде в дом я увидел вашу визитную карточку, так что распорядился, чтобы еще одну кобылу оседлали для вас, – мистер Дюнкерк развернулся, не выпуская руку сестры. – Мне будет невероятно приятно, если вы к нам присоединитесь.

– Я… Я не большая любительница верховой езды. И лишь буду задерживать вас, мешая наслаждаться поездкой. – Во время езды заскорузлость тела Джейн начинала считываться еще четче, чемво время танцев.

– Нет, право слово, ты обязательно должна поехать с нами. Я ничуть не сомневаюсь, что мне и самой не захочется спешить. – Бет высвободила руку из-под локтя брата и умоляюще потянулась к подруге: – Я вообще никуда не поеду, если ты не присоединишься к нам.

– В таком случае я с радостью составлю вам компанию. – Платье Джейн не годилось для езды, однако это было не то платье, которое ей было бы жалко испортить. Честно говоря, ради Дюнкерков Джейн не постеснялась бы запачкать и самое любимое платье и почти ни капли бы потом не жалела. Мистер Дюнкерк, судя по всему, тоже подумал о чем-то таком, потому что возле дверей обеих дам дожидались накидки для верховой езды, позволявшие защитить платья от пыли.

Теперь, когда об одежде можно было не переживать, Джейн спустилась следом за Дюнкерками по ступеням крыльца – сбоку от дверей дожидался грум, удерживающий в поводу двух лошадей. Убедившись, что Элизабет благополучно устроилась в седле подаренной кобылы, мистер Дюнкерк подвел Джейн к другой – серой и смирной. Джейн понимала, что лошадь смирная, но все, о чем получалось сейчас думать, – это о размерах животного и том неописуемом ужасе, охватывавшем ее всякий раз, стоило выехать куда-нибудь верхом. Но поддаться воспоминаниям и испугаться снова она не успела – мистер Дюнкерк подвел ее поближе и помог забраться в седло. Руки у него оказались сильными, движения – уверенными; он протянул Джейн поводья и, как будто почувствовав тот холодок, что пополз у нее по спине, сообщил:

– Лошадь зовут Маргаритка. Она будет следовать за моей лошадью, а я постараюсь ехать помедленнее. Бет может забыть о своем обещании и подхлестнуть свою новую кобылу, но я вас одну не оставлю.

– Нет-нет, ни в коем случае. Вам стоит находиться рядом с сестрой.

Мистер Дюнкерк покачал головой и пару мгновений смотрел себе под ноги, не убирая руки с шеи Маргаритки.

– Прошу, не спорьте – ну или чистосердечно и громко признайтесь, что любите ездить галопом. Уповаю на вашу честность, мисс Эллсворт.