Книга Оттенки молока и меда, страница 57 – Мэри Робинетт Коваль

– Ах, мисс Эллсворт! Неудивительно, что вы с Бет так замечательно поладили!

Та как раз собиралась ответить, но в этот момент мисс Дюнкерк подъехала к ним, справляясь с кобылой с завидной легкостью.

– Лламрей! Ее будут звать Лламрей, как кобылу короля Артура! И это самая замечательная лошадь в мире. Мы достигли изгороди, и я буквально почувствовала, что она собирается прыгнуть – но мы не стали прыгать, хотя и мне немало этого хотелось. Ох, Эдмунд, она восхитительна! Лучшую лошадь и представить нельзя!

Мистер Дюнкерк шутливо нахмурился:

– Бет, пощади чувства бедной Маргаритки!

– О, небеса, да Маргаритка – нянька, а не лошадь! – воскликнула Бет и тут же зажала рот рукой. – Ох, Джейн, я вовсе не имела в виду, что…

Джейн рассмеялась и заставила себя выпустить поводья одной рукой и похлопать Маргаритку по шее.

– Нянька – самое то для меня. Я не такая хорошая наездница, как ты.

– Может, вернемся обратно? – Заметив, что подруге не так уж комфортно в седле, Бет, судя по всему, вознамерилась поберечь ее нервы.

– Нет, денек сегодня просто отличный. И хотя мне самой странно это признавать, но мне нравится кататься верхом. И моя нянюшка прекрасно обо мне заботится.

– Ты уверена?

Джейн заверила, что все в порядке. Мистер Дюнкерк направил лошадь вдоль изгороди, и некоторое время вся троица ехала спокойным шагом, беззаботно болтая о всяких пустяках, как и полагалось погожим деньком.

Изгородь свернула, и на глаза компании попался мистер Винсент, делавший наброски в тени на противоположной стороне. Джейн невольно напряглась: они снова наткнулись на него, когда он был занят тем самым делом, которым предпочитал заниматься без лишних глаз.

Мистер Дюнкерк поприветствовал чароплета – и тот, к немалому удивлению Джейн, улыбнулся, увидев их. Конечно, «улыбкой» это было сложно назвать: мистер Винсент не обнажил зубы и не проявил никаких иных ярких эмоций, однако легкий изгиб его губ добавил суровому выражению его лица некоторой теплоты и совершенно очевидно продемонстрировал, что чароплет искренне рад встрече.

Вернее, он был искренне рад встрече с Дюнкерками: Джейн заметила, как слегка напряглась челюсть мистера Винсента, когда он заметил ее. Не стоило и сомневаться, что он предпочел бы увидеть вместо нее Мелоди, а может быть, в красках вспомнил разговор, произошедший тогда в лабиринте. Тем не менее он вежливо поклонился, никоим образом не выдавая какого-либо неудовольствия.

– Сегодняшний денек как нельзя лучше подходит для рисования, – заметила Бет. – Вы наверняка в восторге от такого яркого света. Не могу даже представить, что бы могло омрачить такой день.

– Если не брать в расчет жару и насекомых, то да, денек сегодня хороший. – Мистер Винсент вернулся к альбому с набросками с таким видом, как будто его уже оставили в покое.

– Вы и в раю найдете на что пожаловаться! – рассмеялась Бет.

– Я не жалуюсь на неудобства, я просто отмечаю их. – Чароплет на мгновение поднял глаза и взглянул на Джейн. – Полагаю, подобный подход свойствен всем художникам. Как вы считаете, мисс Эллсворт?

От его пристального взгляда сердце Джейн забилось чуть чаще.

– В каком-то смысле да, и полагаю, это подкрепляет вашу точку зрения. Мне кажется, что художнику сложно воспринимать любую сцену, не думая о том, что можно было бы в ней улучшить.