Книга Оттенки молока и меда, страница 53 – Мэри Робинетт Коваль

В один такой день она сидела и вышивала, пока Бет читала вслух – и после одного особенно волнительного отрывка девушка умолкла, а затем поинтересовалась:

– Ах, Джейн, а ты когда-нибудь влюблялась?

Та вздрогнула от неожиданности, сбившись и воткнув иголку в собственный палец – и тут же задумалась, не выдала ли она свои чувства каким-либо образом. Но, подняв голову, Джейн обнаружила, что Бет смотрит в окно; в ее глазах плескалась смесь меланхолии и той самой, хорошо знакомой нежности, которую Джейн уже видела на лице собственной сестры и которая, стоило ей забыться, проступала порой на ее собственном лице.

– Полагаю, что любая девушка влюбляется в какой-то момент, но это чувство быстро проходит.

– Если любовь настоящая, то она так легко не пройдет. – Бет как будто очнулась от задумчивости и, вернувшись к книге, смущенно добавила: – По крайней мере, так говорится во всех книгах.

– Не стоиттак уж сильно верить на слово писателям, Бет. Они создают миры, воплощающие их собственные потребности, и сводят персонажей с ума, заставляя эти потребности исполнять, – Джейн снова занялась вышивкой, при этом продолжая украдкой приглядывать за мисс Дюнкерк. – А что заставило тебя задуматься о таких вещах? Только ли книга, которой мы сейчас наслаждаемся?

– Ну, и она, и еще кое-что, сказанное мистером Винсентом в один из тех дней, когда он рассуждал об искусстве. Он сказал, что именно оно – единственная любовь всей его жизни и что в этой жизни нет места никому, кроме его музы. И я спросила его: «Что, в самом деле?» – потому что мне всегда казалось, что художники полны страстей, а он вечно так холоден…

– И что он на это ответил?

– Сказал, что он не холоден, а просто сосредоточен на деле. Что он не может позволять себе говорить все, что думает, потому что в порыве эмоций становится невежливым.

Джейн рассмеялась, вспомнив их встречу в садовом лабиринте.

– Да, с ним такое бывает.

– Не думаю, что он нарочно это делает. – Бет снова подняла голову и в этот раз умолкла надолго; Джейн сообразила, что она смотрит аккурат туда, где в свое время стоял мистер Винсент со своим мольбертом. – Мне кажется, что его муза – вполне реальный человек, с которым он по каким-то своим причинам не может быть вместе. Тебе известно, что… – Девушка наклонилась поближе и продолжила, понизив голос: – …Тебе известно, что «Винсент» – это не настоящая его фамилия? Не знаю, как его зовут на самом деле, но могу точно сказать, что он скрывает какую-то тайну прошлого – я как-то подслушала, как мой брат разговаривал об этом со следователем, которому поручил разузнать о мистере Винсенте, прежде чем нанять его мне в учителя. Согласись, это невероятно романтично звучит? Возможно, именно поэтому он такой угрюмый все время: страдает по своей музе!

– Мне кажется, он такой угрюмый, потому что ему нравится никому не нравиться.

Джейн ожидала, что Бет посмеется над шуткой, но та даже не улыбнулась. И Джейн неожиданно стало не по себе от мысли, что, возможно, у мисс Дюнкерк были и другие причины заговорить о любви и музах. Так что она аккуратненько, чтобы это выглядело как дружеская подначка, поинтересовалась:

– Ну а ты почему так хмуришься? У тебя тоже появилась муза?

Вот теперь Бет рассмеялась и, порозовев, отвернулась.

– Это вовсе не мистер Винсент, если ты вдруг об этом подумала!