Книга Оттенки молока и меда, страница 133 – Мэри Робинетт Коваль

– Тогда, возможно, вы понимаете… нет. Хватит. Я не буду играть в угадайку. – Остановив глобус, он снова развернулся к Джейн: – Я не давал вам никаких поводов… Но все же… Мисс Эллсворт, я явился сюда сегодня ради того, чтобы попросить вашей руки. Скажете ли вы… скажете ли вы «да»? – Последнее слово прозвучало хрипло и глухо.

Джейн открыла рот, но радость, охватившая ее в тот миг, когда она не ожидала испытать ничего, кроме страха, лишила ее дыхания, так что она лишь коротко всхлипнула.

Лицо мистера Винсента вытянулось. Сейчас, когда он не скрывал своих эмоций, Джейн неожиданно увидела, что он моложе, чем ей казалось.

– Да, конечно, – кивнул он и отступил на шаг, снова натягивая маску холодной отрешенности. – Прошу прощения. Больше я вас не побеспокою.

– Постойте! – Джейн вскочила с кресла, сообразив, что он принял ее молчание за отказ. – Да! Ох, ради всего святого, да!

Лицо мистера Винсента прояснилось – медленно, словно чары, скрывавшие его истинные чувства, потихоньку рассеялись.

– В самом деле?

Джейн кивнула и потянулась к нему, желая заключить этого бирюка в объятия и утешить, и заниматься искусством вместе с ним, и вместе с ним прожить до самой старости. Он бросился ей навстречу, и они обнялись, окончательно отбросив в сторону вежливую сдержанность.

Несмотря на все утверждения, будто бы он не силен в словах, все, что говорил мистер Винсент в этот полный нежности момент, приносило Джейн чистое, незамутненное счастье. Она вздохнула и уткнулась лбом в его широкую грудь. Он пристроил подбородок поверх ее головы – и оказалось, что они соединяются идеально, как кусочки мозаики.

– Есть еще одна вещь, о которой ты должна узнать. – Его низкий голос откликнулся дрожью во всем ее теле.

– Да? – Джейн почувствовала, как он снова напрягся.

– Винсент – это не фамилия.

– Я знаю.

– Правда? – Он отстранил ее, держа за плечи, удивленно глядя в лицо.

– Бет рассказала мне об этом.

– И что она сказала? – Чароплет нахмурился.

– Что мистер Дюнкерк наводил о тебе справки и что Винсент – это не твоя настоящая фамилия. Ничего более. Это поэтому на твоем альбоме инициалы «В. Г.»? – спросила Джейн, склонив голову набок.

– Именно так. Тебя это беспокоит? То, что я солгал о том, кто я такой?

– Нет. Твое искусство рассказало мне все, чтотребовалось знать. – Джейн вспомнила об интерьерных чарах в спальне. Ей нестерпимо захотелось показать их ему.

А он улыбнулся и коснулся губами ее лба.

– Тогда знай: Винсент – это мое личное имя. А фамилия – Гамильтон. Я привел сюда мистера Сьюэлла, чтобы он подтвердил, что я не самозванец, чтобы твой отец не переживал о возможном мезальянсе.

– Даже если бы он и переживал, это не имело бы значения.

– Лестно слышать. – Мистер Вин… нет, мистер Гамильтон подвел Джейн обратно к креслу и помог сесть. – Я сменил имя, потому что моя семья стыдилась моей карьеры чароплета. Я пообещал отцу, что откажусь от родового имени во имя сохранения семейной чести, каковой бы она не была. Мой отец – Фредерик Гамильтон, граф Варбери. Я третий сын. Можно не опасаться, что нам придется страдать от сложностей придворной жизни: оба моих брата в добром здравии, но в то же время мы сможем жить в достатке, не страдая от сложностей жизни наемного чароплета.

Из этой речи Джейн могла сделать только один вывод: