Книга Оттенки молока и меда, страница 117 – Мэри Робинетт Коваль

Она обернулась, приподнявшись в кресле, будто это каким-то образом могло помочь изменить вид в окне. И разглядела Бет: в ярком утреннем свете было отлично видно, как та уносится прочь от Робинсфорд-Эбби, низко припав к шее своей кобылы.

Мистер Дюнкерк выругался и бросился к дверям, но уже на пороге внезапно остановился.

– Она направилась к нему. – Тяжело дыша, он развернулся и зашагал прямо к каминной полке. И, подойдя вплотную, схватил инкрустированную коробку с дуэльными пистолетами.

– Мистер Дюнкерк! – Джейн протянула руку, словно этим могла остановить его.

– Судя по всему, сегодня никто из нас не в силах выполнять свои обещания. – Он мрачно кивнул в ответ и торопливо вышел вон из гостиной. На его закаменевшем лице читалась угрюмая решимость.

Джейн бросилась следом. Мистер Дюнкерк, ругаясь на чем свет стоит, потребовал, чтобы ему немедленно подали коня. И как бы Джейн ни пыталась его дозваться, как бы ни умоляла не действовать сгоряча, он обращал на нее внимания не больше, чем обратил бы на вьющуюся под ногами собачонку. И лишь один раз он вспомнил о ее существовании – когда рявкнул на лакея:

– Проследи, чтобы мисс Эллсворт благополучно добралась домой!

Затем он вскочил на своего темного мерина и поскакал прочь, и полы ездового редингота развевались за его спиной, как крылья какой-то злобной твари.

Джейн осталась стоять в дверях, держась за грудь и силясь унять колотящееся сердце. Она не сомневалась, что мистер Дюнкерк или убьет капитана Ливингстона, или получит пулю сам. Развернувшись к тому лакею, которому хозяин дома препоручил заботу о ней, Джейн поинтересовалась:

– Вы не могли бы оседлать для меня лошадь?

Лакей вежливо поклонился, не задавая лишних вопросов, и уже через десять минут к крыльцу подвели ту самую серую кобылу. Лакей безошибочно оценил ее состояние и понял, что наездница из нее так себе.

И в другое время Джейн была бы ему невероятно благодарна,но сейчас ей требовалась скорость, а не «лошадь-нянька». Она подхлестнула Маргаритку и понеслась следом за мистером Дюнкерком, сама не представляя, как его догнать, а главное, что она будет делать после этого.

Джейн подскакивала в седле, тяжело ударяясь задом о дубленую кожу, вновь пробуждая все те боль и усталость, что наполняли ее мышцы после сна на голой земле. Кобыла не смогла нестись галопом долго, так что Джейн пришлось перевести ее на шаг, невзирая на всю спешку. Так что сельская пастораль проносилась мимо со скоростью субботнего пикника.

Дождавшись, пока Маргаритка отдышится, Джейн снова подняла ее в галоп. Полдень уже миновал, но она по-прежнему не увидела на дороге никого из родных – лишь один раз ей встретился фермер, направляющийся в город.

Наконец впереди показался одинокий всадник, и сердце Джейн встрепенулось: может быть, это мистер Дюнкерк передумал и решил вернуться? Однако всадник отличался от него и цветом одежды, и фигурой.

– О, мисс Эллсворт, если не ошибаюсь? – окликнул он ее, подъезжая ближе, и Джейн узнала мистера Баффингтона, своего омерзительного компаньона на званом ужине у леди Фитцкэмерон. Он приподнял шляпу, приветствуя ее, и развернул коня, держась параллельным шагом. – Немало удивлен вас видеть: я слышал, вам нездоровится.

– Нет. Как видите, со мной все в порядке, – привычно вежливо откликнулась Джейн, сама не замечая, что говорит. И после этого короткого обмена дежурными любезностями поинтересовалась: – Вы случайно не встречали по пути карету леди Фитцкэмерон?