Онлайн книга «54 по шкале магометра»
|
Таня – мой психолог. Это зашибись как круто иметь личного психолога в двенадцать лет. На терапии настоял папа. Я, конечно, орал, что не позволю чужой тетке в моих мозгах ковыряться, что это нарушение прав ребенка! Я понимал, что с трудом справляюсь с мамой и бабушкой, постоянно контролировать каждое слово тяжело, а тут еще психолог. Но после первого же сеанса, на который меня притащили силой, решил, что не так это и плохо – проводить час в компании с приятной во всех отношениях теткой и не взвешивать каждое слово. Таня – первая из незнакомых взрослых, кто позволила, нет, даже настояла, чтобы я обращался к ней на “ты” и по имени. Минут пятнадцать в начале сеанса мы потратили на то, чтобы я легко произносил: “Привет, Таня”. Я, честно говоря, даже не думал, что это так сложно. Взрослая красивая Таня – это совсем не то же самое, что прыщавая дура одноклассница. – Привет, Таня. – Привет, Петя. Да, меня зовут Петя. Дебильное имя. Назвали в честь деда, которого я никогда не видел. Зачем, спрашивается? Даже мама не Петровна, как следовало бы, а Андреевна, потому что бабушка после горячо любимого Пети не впала в тоску до такой степени, чтобы остаться одной, а успела еще раз выйти замуж. Новый муж удочерил мою маму, и та поменяла отчество, а на мне решили отыграться. Ладно, проехали, Петя так Петя. Итак, по понедельникам я начал врать. Дело в том, что каждое воскресенье с девяти утра до девяти вечера я провожу с папой. По постановлению суда. Меня, честно говоря, это очень устраивает. С папой весело. Ему со мной, наверное, не очень. С чего я взял? Ну, пока родители не развелись, папа никогда не проводил со мной целый день. Значит, ему со мной было неинтересно. Поэтому я сильно удивился на суде, что папа вдруг вступил в борьбу с мамой за один выходной. Мама-то рассчитывала полностью отлучить нас друг от друга. Маму на это дело подбивала бабушка, которая жена покойного Пети. Бабушку зовут Арнольда Марковна. Характер имени соответствует: если бабушкой провести по металлу, то она высечет искры. Работает бабушкааккомпаниатором в филармонии. Папа как-то сказал, что он бы бежал от такого аккомпаниатора без задних ног. Сказал в присутствии Арнольды (я именно так называю бабушку) и мамы. Арнольда настояла, чтобы мама обиделась и перестала с папой разговаривать. – А мне можно с папой продолжать разговаривать? – уточнил я. – Ты мужчина и должен уметь делать выводы, – ответила бабушка. Я сделал вывод и продолжил общаться с папой. У меня просто другого выхода не было, так как мама через меня передавала папе просьбы и поручения. Папа с мамой разговаривал напрямую. Арнольда в те критические для нашей семьи дни приходила каждый день, чтобы контролировать обстановку. Или, как считал папа, подливать масла в огонь. Именно после той ссоры родители решили развестись. Не успел папа съехать, как Арнольда поселилась в нашей квартире. Сказала, что ей от нас легче добираться до работы. “Блин”, – подумал я тогда, – “еще бабушки нам с мамой недоставало”. Арнольда переехала не одна. Привезла с собой кота и рояль. До появления рояля я считал нашу квартиру большой. И теперь по понедельникам мне приходится врать. Потому что именно в понедельник, с самого утра, перед школой во время завтрака Арнольда с мамой выпытывают подробности дня, проведенного с папой. В воскресенье выпытывать не получается, так как папа не унижается до того, чтобы проститься со мной в подъезде. Он провожает меня до квартиры и сдает с рук на руки маме. Мама хватает меня, обнимает, целует, ощупывает руки-ноги, как будто я вернулся с войны, а Арнольда начинает сыпать претензиями: раньше её раздражало присутствие папы в нашей жизни, теперь раздражает его отсутствие. Пока они препираются в коридоре (папу дальше коридора в квартиру, которую он продолжает оплачивать, не пускают) я успеваю отбиться от мамы, нырнуть в постель и притвориться спящим. Поэтому врать приходится по понедельникам. Не хочу я им рассказывать про наш с папой выходной. Не хочу! Предпочитаю говорить: “Было скучно” (чувствую, что эта фраза доставляет обеим удовольствие). |