Книга 54 по шкале магометра, страница 138 – Мария Папкова, Елена Станиславская, Александр Добсон, и др.

– Ты не хочешь шить… для меня?

Он сглотнул.

– Гилдерой…

Она нахмурилась, пожала плечами, покачала головой. Потом улыбнулась ему – и ушла. Больше он ее не видел.

***

Через три месяца он пришел к ней, бледный, осунувшийся, еще более лохматый, чем всегда.

– Это платье, – сказал он, – я увидел во сне. Оно – твое.

Делсин умолчал, что во сне он увидел это платье на клиентке ателье, Чернаве, и оно вовсе не предназначалось для человека. Кира умолчала, что, пока он приглаживал волосы и мямлил слова приветствия, она все не могла вспомнить, виделись ли они раньше, кто он такой.

– Оно чудесное, – она была так красива, когда говорила эти слова.

Платье было необыкновенное. Зелень и синь, и вкус соли на губах, и морская пена.

Он показал его Гилдерою. Гилдерой промолчал.

***

– Это был успех, такой ошеломительный успех! Меня заметил сам король! Ты должен сшить что-то подобное для моих подруг!

И тихо добавила:

– Пожалуйста.

– Пожалуйста, – тихо сказали они, и было их трое, одна красивей другой.

– Пожалуйста, – сказали три почтенных матроны.

– Цена не имеет значения, – сказали три изящных кавалера.

– Надбавка за срочность, – сказали три главы семей.

– Я тобой горжусь, – заметил отец.

Рано утром Делсин тихо унес отрезы тканей из ателье, затем сказался больным и не пришел на работу.

***

На тринадцатый день он принес Кире свое новое творение.

– Что это? – сказала она. – Сегодня при дворе такое не носят.

– Что это? – сказали ее подруги. – Сегодня при дворе в моде кружева и оттенки синего цвета.

– Что это? – сказали изящные кавалеры. – Сегодня в моде узкие штаны,на швейцарский манер.

– Что это? – сказали главы семей. – «Албанские» шляпы снова в моде.

– Молодец, – сказал отец. – Заработал, пора жить своим домом.

Гилдерой ничего не сказал. А Делсин так хотел бы поговорить.

Дом на Улице Очарования он нашел прогнившим, пустым и печальным.

Заброшенным.

Возле титана шушукались:

– Может, просто чаю попросим?

– Какой на фиг чай?

Васков вздохнул. Пассажиров было, кажется, трое. Проверив билеты, он выкинул их из памяти – всё равно никуда не поедут, проверкой билетов его обязанности и окончатся. Казалось бы. Ан нет, этим чего-то понадобилось. Чаю? Он окинул взглядом своё купе – стаканы были, стояли в подстаканниках. Где-то завалялся и чай. Наверное.

Постучались, дверная щель разъехалась, и в купе заглянула очкастая физиономия.

– Товарищ прово… – Очкарика сзади ощутимо пихнули, и Васков услышал невнятно свои имя и отчество. – Иван Петрович, можно нам настольные игры?

Васков без слов поднялся с полки, вынул из шкафчика коробку и протянул шашки. Очкарик принял шашки нерешительно, повертел в руках. Тут дверь раскрылась на полную, и в проём втиснулся толстячок, схожего с очкариком юного возраста.

– Домино нам дайте!

Васков ухмыльнулся, качнул головой и посмотрел на юнцов из-под чёрных бровей.

– Ну и зачем вам это?

Очкарик занервничал, поправил очки и затараторил:

– Вы обязаны нам предоставить настольные игры на наш выбор!

Васков двинул губой, кивнул и вынул коробочку с домино.

– Пожалуйста. Желаете чего-то ещё? Чаю?

– А вы… с нами… не сыграете? – чуть заикаясь, спросил очкарик.

– Забить козла, ну, Иван Петрович! – решительно влез толстячок.

Васков отвернулся, посмотрел в окно, где грязно мокло обшарпанное здание вокзала.