Книга Пепел короля, проклятого звездами, страница 126 – Карисса Бродбент

– Ты мне совсем не мешаешь. Давненько мы не беседовали наедине. Располагайся, – указал он на стул.

Я продолжала стоять.

– Голубка, кусаться не буду, – усмехнулся Септимус. – Обещаю.

Я боялась вовсе не его укуса. Дни, когда вампирские зубы были моей главной тревогой, теперь казались странными.

Одежда Септимуса была неопрятной и мятой. Расстегнутый воротник рубашки намекал на волосатую грудь. В глазах преобладал золотистый оттенок, появилось больше янтарных прожилок в серебре радужной оболочки. А может, причина тоже была в отсветах пламени и окружающем сумраке.

– У тебя усталый вид, – сказала я.

– Райн тебе благоволит за своеобразноеумение льстить? – Септимус вновь указал на стул. – Насладись тишиной, а то завтра замок превратится в скопище напыщенной знати.

Противно было соглашаться с ним, но увы.

Я могла бы уйти, но из любопытства осталась. А может, меня притягивали обычные радости жизни. Я взяла предложенную им сигариллу. Правда, от спички отказалась и зажгла ее сама искоркой Ночного огня.

– Впечатляет, – признался Септимус.

– Ты видел, как я сражалась на Кеджари, а теперь восхищаешься этим пустяком?

– Порой достичь чего-то в малом бывает труднее, чем в большом.

Септимус убрал портсигар в карман. От меня не скрылось, что безымянный палец и мизинец на его левой руке постоянно дрожали.

Может, проклятье, тяготеющее над кроверожденными, у него проявлялось так? У каждого были свои отличия, но существовали и почти всеобщие признаки: красные глаза и красно-черные вены под тонкой кожей. И в самом конце списка этих признаков находилось безумие. Все знали, что кроверожденные почти не отличались от животных. Словно демоны, они испытывали ненасытную жажду крови, которая подавляла в них все прочие эмоции, а также способность мыслить. Но об этом лишь шептались. Кроверожденные отличались скрытностью и хорошо умели прятать свои слабости.

– Приятно видеть, как ты самостоятельно гуляешь по замку, – сказал Септимус. – Наконец-то ты не в клетке.

– Я и не была в клетке.

– Я не о настоящем, а о прошлом. Жаль, что Райн – единственный, кто понимает и признает твои способности. Винсент их явно не понимал.

Как ни странно, все мои мысленные разговоры недавнего времени вызывали бурный гнев на поведение Винсента. Но стоило мне услышать хулу на него из других уст, как я тут же забывала гнев и была готова защищать отца.

– Хочу задать тебе вопрос в лоб, – сказала я.

Септимусу это даже понравилось.

– Обожаю вопросы в лоб.

– Почему ты здесь? Почему помогаешь Райну?

– Я тебе уже рассказывал о своих целях, – ответил он, выпуская дым из ноздрей.

– Кровь убитого бога, – с сарказмом произнесла я.

– Ох, сколько яда. Да, голубка. Кровь убитого бога.

– А для чего она тебе? Чтобы хвастаться перед другими Домами своей силой? Ради этого ты даже готов схлестнуться с богами?

Мои вопросы вызвали у него смех, похожий на шуршание змеи, когда она проползает сквозь кусты.

– Скажи мне, Орайя, каково тебе, смертной, было расти в мире бессмертных?

Я не ответила.

Септимус затянулся и заговорил сам:

– Попробую угадать. Твой дорогой отец делал все, чтобы ты твердо убедилась в своей слабости. Чтобы точно знала, как притягательна для вампиров твоя кровь и насколько тонка твоя кожа. Наверное, всю свою недолгую жизнь ты постоянно сжималась от страха. Так?