Книга Мать смерти и рассвета, страница 98 – Карисса Бродбент

Поневоле я улыбнулась. Близко. Они очень близко.

И только тогда я поняла: Кадуана рядом нет. Я заставила себя подняться на ноги и огляделась. Вокруг только лес; деревья нависли надо мной, словно призрачные стражи.

– Кадуан? – позвала я и взглянула на реку.

Мне повезло попасть на глубокий, но относительно спокойный участок, а вот ниже по течению многочисленные притоки сливались в бурлящие пороги, усеянные зазубренными камнями. Что, если он тоже приземлился в воду? Что, если течение вынесло его на камни, пока он не успел опомниться?

– Кадуан? – позвала я с нарастающим отчаянием.

Сзади донеслись голоса. Там были люди, и они говорили на аранском – я сразу узнала язык.

Я торопливо обернулась. Из кустов показались четверо – в двубортных сюртуках с изображением солнца.

У меня отчаянно заколотилось сердце.

Да, они разговаривали между собой – или обращались ко мне? – по-арански. Я знала этот язык, но лишь спустя долгие секунды разум согласился перевести слова. Говорил самый старший, мужчина с седеющей бородой:

– …хорошо, милая?

Не паникуй. Ты Эф, а не Решайе. Они не смогут причинить тебе вред. У тебя есть собственное сердце, собственное дыхание.

Я снова пересчитала людей в темноте. Не четверо, а пятеро. Мне приходилось сражаться с гораздо большим количеством.

– Ты недалеко от военного лагеря, – продолжал мужчина. – Лучше не бродить здесь одной по ночам так близко к стене. В последнее время люди стали немного нервными.

– Что, черт возьми, с ней не так? – пробормотал другойсолдат.

Хотелось закричать: «Не подходите ко мне!» – но аранские слова спутались на языке.

Рука сомкнулась на рукоятке кинжала на бедре.

Один солдат внезапно остановился, распахнув глаза:

– Будь я проклят, посмотрите на ее уши! Она той же породы.

В один миг я превратилась из молодой женщины, нуждающейся в помощи, в опасное животное, которое нужно отловить.

Я побывала в достаточном количестве сражений, чтобы точно знать, что произойдет дальше. Сосредоточилась на учащенном сердцебиении и скрывающейся за ним магии. Крепче обхватила холодную сталь черного кинжала.

«Эф, ты не ничто», – напомнила я себе.

Стоило людям приблизиться на шаг, я бросилась в атаку.

Кинжал вонзился в шею самого юного аранца, мне в лицо брызнула его кровь. Он попытался ухватиться за меня при падении, меч в его руке дернулся и подсек мою ногу.

Его спутники кинулись на меня разом. Все они были повелителями магии. Вспыхнул свет, обжигая мне спину. Из земли взлетели камни, смыкаясь на ногах кандалами.

Этого всего мое самообладание не выдержало.

Я металась, нанося удары кинжалом. Несколько раз попадала в чью-то плоть, но не понимала, в чью именно. Попыталась стряхнуть камни – хрустнула лодыжка, и я рухнула на землю.

Но даже на земле продолжала сражаться зубами и ногтями. Во рту стоял привкус железа. Трех оставшихся солдат оказалось слишком много для меня одной. Я распласталась на земле, грудь придавило тяжестью.

Надо мной склонился мужчина с седеющей бородой, навалившись предплечьем на горло. Он наклонился так близко, что я чувствовала его дыхание. Стекавшая с его лица кровь капала мне в глаза.

Сквозь алые разводы я видела на лице противника только ненависть, и ничего больше.

Я не могла пошевелиться.

Я оказалась беспомощна, меня пронзала ужасная боль, пока лезвие медленно взрезало живот.