Книга Мать смерти и рассвета, страница 101 – Карисса Бродбент

На долю секунды лицо женщины словно опрокинулось от потрясения, а потом на нем отразилось опустошение. Она сделала два шага назад, и я, не раздумывая, сократил расстояние.

– Нет, ты не можешь спрашивать такое, – выдавила она.

На ее лицовернулось нейтральное выражение, но я все равно видел, как под этой маской сердце женщины разлетается на осколки, и от ее страданий у меня заныло в груди.

Я снова шагнул ближе. Мне хотелось, чтобы женщина сказала что-нибудь еще, но ее губы сжались, будто она боялась, что с языка могут сорваться непрошеные слова.

– Раньше Макс не помнил вообще ничего, – обнадеживающе вставил Брайан. – Так что это, считай, прогресс.

Саммерин тихо вздохнул:

– Значит, память понемногу возвращается?

– Возможно.

Я был не совсем уверен, что дела обстоят именно так, хотя и надеялся. Я все еще не мог оторвать глаз от этой женщины, которая стояла, плотно скрестив руки на груди, словно отгораживаясь от меня.

– У меня много вопросов. – Саммерин потер висок. – Как ты выбрался из Илизата? Мы несколько месяцев пытались вытащить тебя оттуда.

Они пытались?

Если объяснить потерю памяти было трудно, то обстоятельства моего освобождения – просто невозможно.

– Тут… сложно ответить.

Морщина между его бровями только углубилась.

– Это Нура с тобой сотворила? Из-за нее ты ничего не помнишь?

«Наверное, мы были друзьями, – подумалось мне, – хорошими друзьями». Я чувствовал отпечаток нашей близости, хотя ее подробности опять же оставались запертыми за непробиваемой стеной. Впрочем, если бы я и не ощутил отголосок наших отношений, на них намекнула бы легкая сдержанная злоба в голосе Саммерина, появившаяся при упоминании Нуры.

Крылатый фейри подошел ближе. Под его взглядом становилось не по себе: яркое золото глаз вне времени и возраста пронзало насквозь. Поэтому я уставился на кончики его ушей. Он явно приходился союзником этим двум людям, но в последние месяцы мне доводилось видеть фейри только в те моменты, когда они разносили Ару по камешку.

– Можно? – спросил он.

Я не успел ответить, как он взял меня за запястье и закатал до локтя рукав.

– А стоило ли спрашивать, – пробормотал я.

Не обращая внимания на мое недовольство, он рассматривал татуировки. Рисунки на запястьях и предплечьях сплошь покрывали огромные волдыри.

– Что это? Магия людей?

– Стратаграммы, – пояснил Саммерин. – Визуальные проявления магии, которые помогают повелителям выполнять сложные заклинания. – Он глянул на меня. – Нура велела нанести их, чтобы связать твою силу? Никогда раньше не видел столько стратаграмм у одного человека.

Я кивнули со странной неловкостью отдернул руку.

– Но ты использовал магию в битве! – Фейри, очевидно, не удовлетворил ответ Саммерина.

– Иногда получается. Не больше пары минут. Не знаю, отчего это зависит.

Я умолчал о том, что, когда сражался здесь бок о бок с незнакомкой, моя магия стала мощнее, чем за последние несколько месяцев. Она по-прежнему давалась дорогой ценой, оставалась непредсказуемой, но мне не составило особого труда выскользнуть из цепей Нуры.

– Интересно, – пробормотал фейри.

Саммерин в глубокой задумчивости потер подбородок:

– И твой разум… тут тоже виноваты стратаграммы?

– Не думаю. Это произошло…

– Раньше. – Женщина посмотрела на меня широко распахнутыми глазами, но тут же отвела взгляд и замолчала.