Книга Мать смерти и рассвета, страница 104 – Карисса Бродбент

«Просто дыши. Дыши, Эф».

Но прежде, чем мне полегчало, боль усилилась. Однажды мне приснилась дверь. На пороге стояла смерть и шептала: «Пойдем домой». Я прижала руку к груди смерти. Сердце не билось.

И тут позади раздался другой голос: «Пойдем домой».

Я обернулась: Кадуан протягивал руку. Я прикоснулась к ней и ощутила под кожей биение его пульса. Такое теплое, что у меня не осталось выбора. Рука Кадуана сжала мою и утянула меня в оранжевый свет. Жить было сложнее, чем умирать. Боль съедала изнутри.

Но я прильнула к стукуего сердца. Прильнула и позволила себе провалиться в него.

Я помахала рукой смерти, но та отказалась прощаться.

«Скоро мы увидимся снова», – прошептала она.

Дверь отдалялась.

– Дыши, – шептал Кадуан. – Просто дыши.

ТИСААНА

Это сделала я. Это сделала я. Это сделала я.

Я презирала Нуру за то, как она поступила с Максом. Она пытала его, бросила в тюрьму, лишила силы. Когда он так небрежно упомянул о столе для опытов, я до крови прикусила язык.

Но уничтожение такого совершенного разума… В этом нельзя винить Нуру. Виновата я.

Я без конца проигрывала те мгновения в голове. Король фейри использовал Макса как проводник, используя его связь с глубинными уровнями магии, чтобы закрепиться на Аре. Я проникла в разум Макса и поразилась бесчисленным нитям, оплетавшим его мысли, словно бушующая в организме зараза.

«Вырежь его», – приказал Макс.

Я сразу поняла, насколько это опасно: я могу убить Макса. И я ощутила, когда его разум, все драгоценные воспоминания разбились и разлетелись осколками стекла.

Это сделала я.

Я справлялась с виной единственным известным мне способом: боль превращалась в план, а план в действие. Мы отправимся в Загос. Там нам помогут убрать с кожи Макса стратаграммы – боги, передать не могу ту ярость, которую вызывали у меня эти татуировки! – и вернуть ему магию. Потом мы найдем способ вернуть мою. И я смогу восстановить его разум. Смогу починить то, что сломала своими руками. Потом займемся Нурой, и я убью ее самым медленным и мучительным способом, который сумею придумать.

Я повторяла план про себя, пока не обрела абсолютную уверенность, что он будет выполнен от и до.

Мы шли днем и почти не останавливались ночью. Мне не терпелось как можно быстрее добраться до Загоса, и остальные, казалось, разделяли мое рвение – каждый по собственным причинам. Я знала, что движет Ишкой: чем раньше мы прибудем в город, тем скорее начнем использовать искатель. Эгоистично, но я никак не могла заставить себя волноваться об искателе, пока разум Макса оставался расколот на кусочки.

Саммерин и Ишка по возможности использовали магию, чтобы сократить путь, хотя довольно много нам все же пришлось пройти пешком. Брат Макса – как оказалось, его звали Брайан – явно ненавидел магические перемещения: несколько раз тихо извинялся и отходил, после чего возвращался слегка позеленевшим.

По дороге Макс забрасывал нас вопросами. Мы рассказали о войне и фейри. Ишка поведал о короле Кадуане и его кровожадной вендетте против человечества – Брайан долго ругался себе под нос. В ответ Макс рассказалнам о странных обстоятельствах своего освобождения из стен Илизата; никто, даже Ишка, не знал, что и думать.

Макс воспринимал наши слова с потрясающим спокойствием, но задавал вопросы все тише и реже. То и дело прикасался к виску, вздрагивал, сжимая зубы, и вскоре перестал чем-либо интересоваться.