Книга Мать смерти и рассвета, страница 175 – Карисса Бродбент

Собравшихся быстро охватывала эйфория. Музыка становилась все громче, все неистовее, а гости – все пьянее и дружелюбнее. Тарелки с едой оставили ради площадки для танцев, где фейри наслаждались движением тел друг друга. Безупречные наряды превратились в неряшливые цветные полосы. Участники пиршества танцевали по парам, а иногда и в большем количестве, с удовольствием избавляясь от своей и чужой одежды.

Я наблюдала за ними с восхищением. Этот вид удовольствия оставался мне странно чуждым, словно математическое уравнение, которое еще предстояло разобрать.

Внезапно рядом возник Меджка и погладил меня по голым плечам. Даже если он все еще переживал по поводу своего промаха на церемонии, он ничем этого не показывал, влившись в праздник, казалось, с беззаботной радостью.

– Потанцуй со мной, Эф, – промурлыкал он мне на ухо, растягивая слова. – Мы оба выглядим слишком хорошо, чтобы лишать других такого зрелища.

– Я не умею танцевать.

– Ничего страшного. Я тебя научу.

Его пальцы скользнули по моей руке, оставляя за собой мурашки.

– Или можно сразу пропустить танцевальную часть.

Сбитаяс толку, я нахмурилась. Что он имеет в виду?

– Ты хочешь побыть одна? – тихо спросил он, сев рядом со мной. – Или получить немного взаимного удовольствия?

Он улыбнулся, но на этот раз выражение его лица показалось мне грустным.

– Может, нам, сломленным, следует держаться вместе.

Меня осенило: секс. Он говорит о сексе.

Я задумалась. Меджка был красивым мужчиной. Вполне возможно, что он прав. Мы оба сломлены. Вполне вероятно, именно Меджка лучше всего поймет мои острые углы.

Но в то же время предложение казалось… неправильным.

– Нет, Меджка. – Я покачала головой.

Он дернул плечом:

– Я должен был спросить.

Он встал, поцеловал меня в щеку – так неожиданно, что я подпрыгнула, – и вернулся танцевать с радостной улыбкой на лице, словно ничего не произошло.

* * *

Еще некоторое время я сидела одна. Луия уже давно покинула свое место, чтобы потанцевать, оставив на этой стороне стола только меня, и я оперлась локтями на единственный свободный участок среди тарелок с объедками и полупустых бокалов.

Присутствие Кадуана я ощутила еще до того, как он заговорил, причем словно бы всеми чувствами сразу.

– Тебе понравилась церемония? – спросил он, подойдя сзади.

Я повернулась и поняла, что с недавних пор действительно стала воспринимать мир иначе. Теперь я осознавала, что такое по-настоящему восхищаться красотой. И, глядя сейчас на Кадуана, я думала, как он прекрасен.

В ожидании моего ответа король сел на оставленный Луией стул.

– Церемония была… – я замешкалась, а затем произнесла единственное слово, которое смог подсказать разум, – прекрасна. Странно, что никто не выглядит грустным. – Я оглядела празднующих.

– Почему они должны грустить?

– Нам пришлось проводить так много погибших.

– Смерть – не повод для грусти.

Я подумала о словах, сказанных Кадуаном вызволенному из рук аранской королевы фейри, когда тот умирал на столе. Казалось, с тех пор прошла целая жизнь.

«Смерть – это дверь. Смерть – еще не конец».

– Ты действительно в это веришь? – спросила я.

– Конечно.

«Ты не можешь мне лгать», – подумала я. А сейчас я услышала явную ложь. Я была уверена в этом: ведь забрать у смерти меня он был готов любой ценой. Возможно, смерть – это действительно дверь, вот только Кадуан выбил ее, чтобы привести меня обратно.