Книга Мать смерти и рассвета, страница 178 – Карисса Бродбент

– Я знаю. – Выражение его лица слегка изменилось.

– Ты не представляешь, насколько болезненно бесконечное существование. Существование, которого вообще быть не должно. – Я покачала головой. – Это мучение.

– Понимаю, – тихо сказал Кадуан.

– Мне хотелось отдохнуть.

Я сглотнула. Существование в виде Решайе было совсем другим – как и прошлая жизнь Эф. Теперь я откликалась на оба имени, но ни одно не считала своим. Имела обанабора воспоминаний, но они казались окнами в другие жизни.

– Я думала, что умерла, но ты вернул меня. Я отдала жизнь, чтобы спасти Тисаану.

– Я не знал этого.

– Проклятие требовало расплаты. Чьей-нибудь жизни. И нас было двое в одном теле. Моя жизнь в виде Решайе состояла только из ярости и желания, и лишь они двигали мной. Но даже тогда я боялась смерти. Ведь я знала желание, а смерть приносит конец желаниям.

– Тогда почему ты так поступила?

Я сдвинула брови. Казалось, все происходило так давно. Понять сейчас свои прошлые намерения не удавалось.

– Я оставила много следов в мире, – произнесла я. – Но все они были шрамами. Поэтому я хотела оставить чернила, как те истории, которые когда-то носила. Иногда благодаря Тисаане казалось, что… что во мне есть что-то большее. Несколько столетий подряд я творила насилие. Но в тот момент я почувствовала…

Я сглотнула и, не думая, прижала руку к сердцу, как делала каждый раз, когда мне нужно было напомнить себе, что я больше не Решайе.

– Я впервые почувствовала, что могу выбрать, кем я хочу быть. Столетия насилия и всего одно самопожертвование. Один щедрый жест. – Я слабо улыбнулась Кадуану. – И еще… я хотела отдохнуть. Я была готова к отдыху.

Король серьезно смотрел на меня:

– Ты хотела контролировать свою жизнь, потому что раньше никогда не имела такой возможности.

– У меня была возможность. Захватив контроль, я побеждала целые армии.

– Нет. Это было разрушение, – решительно возразил Кадуан. – У него мало общего с контролем. Ты по-прежнему отдавала себя на милость своим хозяевам. Но по-настоящему ты заявила о своей власти, когда решила отказаться от нее.

От потрясения я остановилась.

Будучи Решайе, я жаждала власти. Но я не получала с ней настоящего контроля. Мной овладевало дикое и жадное желание.

Но оно избавляло от боли.

В этом не было ничего постыдного. Если подумать, жажда крови так же бодрила, как и вкус сахара на губах.

– Возможно, – сказала я. – Но я учусь находить радость в голоде. И я не чувствовала более сильного голода, чем тогда.

Мы завернули за угол, дворец уже был далеко. Я различила движение впереди, где сады уступали место лесным деревьям. В темноте потребовалось несколько секунд, чтобы понять увиденное: две фигуры, переплетенные так, что превратились в массу конечностей и скомканной ткани, больше не прикрывающейкожу. Золотистые волосы, казавшиеся в лунном свете бледнее обычного. Одно серебристо-золотое крыло.

Я поняла, что перед нами Меджка, сплетенный в объятиях с женщиной. Он прислонил ее к дереву, а ее ноги обвивали его талию. Его губы прижались к ее шее, лицо незнакомки закрывали темные волосы, а голова была откинута назад от удовольствия. Сброшенная одежда лежала в грязи ворохом тонкой ткани.

Кадуан усмехнулся и потянул меня за руку:

– Полагаю, мы пойдем другим путем.

Мы свернули в противоположную сторону и теперь шли через западные сады. Я молчала. Против воли в воображении проигрывался виденный образ. Они выглядели странно, без какого-либо изящества – путаница тел и движений, слишком жадных, чтобы беспокоиться об элегантности. И все же этот голод, вернее, его удовлетворение представляло собой красивое зрелище.