Книга Мать смерти и рассвета, страница 179 – Карисса Бродбент

Давным-давно, будучи Эф, я познакомилась с удовольствием от секса. Но, став Решайе, я не понимала его, даже когда испытывала желание так, как его испытывали Тисаана или Максантариус. Телесная бесполезность этого действия приводила меня в замешательство. Какова цель таких чувств?

Но… Я представила себе удовольствие на лице этой женщины – дерзкое и страстное.

– Эф?

– Что?

Я не сразу поняла, что Кадуан разговаривает со мной. Казалось, ситуация его забавляет.

– Ты выглядишь так, будто сильно задумалась.

– Меджка спрашивал, хочу ли я заняться с ним сексом, – без колебаний заявила я.

– Он – что? – Кадуан поперхнулся и остановился.

– Он выразился иначе, но суть была такова.

Кадуан посмотрел прямо перед собой, дважды моргнул. Я никогда не видела, чтобы он вел себя таким образом.

Затем он прочистил горло и продолжил идти:

– И что ты ему ответила?

– Я сказала «нет».

Кадуан стиснул зубы. И тут меня осенило. Может, так выглядит ревность? Чувство собственности? В бытность Решайе я не хотела ничего, кроме как поглощать человека, с которым делила тело, и быть поглощенной им. Глубокое, всеобъемлющее, это желание владело мной целиком. Это была любовь, утопавшая в ревности. Если Кадуан ревновал, значило ли это, что он любит меня? Потому что ревность подразумевает любовь, правда?

Прозрения обрушились на меня чередой, лишив равновесия.

– Ты вполне могла согласиться, – сказал Кадуан. – Если бы захотела.

По какой-то причине его слова меня задели.

– Мне не хотелось.

Мы шли в молчании,которое неожиданно стало неловким.

– Когда я была Решайе, я не понимала.

– Чего не понимала?

– Секса. На что он похож?

У Кадуана вырвался странный звук – нечто среднее между смехом и сдавленным покашливанием.

– От него приятные ощущения.

– Как от вкуса меда?

– Возможно, в некоторых обстоятельствах. – Уголок его рта дернулся.

Признаюсь, такое объяснение меня немного заинтриговало. Мед вызывал очень, очень приятные ощущения.

– Если тебе интересно, – спросил Кадуан нарочито небрежно, – почему ты отклонила щедрое предложение Меджки?

– Не знаю. Возможно, не следовало отказываться.

Первая часть была правдой. Вторая – уже в меньшей степени.

Но я испытала мрачное удовольствие от реакции Кадуана. Он снова остановился, повернулся ко мне и на долю секунды показался… сердитым? Я никогда не видела у него такого пронзительного взгляда.

Мне понравилось, когда он так на меня посмотрел.

Он шагнул ближе, а затем еще. Я прижалась спиной к стене, камень холодил обнаженную кожу. Он склонился надо мной, и меня охватил теплый хвойный запах.

– Тебе настолько любопытно? – спросил Кадуан.

Его голос, где мягкость переплеталась с жесткостью, переполняло обещание.

Это было приглашение.

Я встретила его взгляд и кивнула. Голова шла кругом от всех удовольствий, испытанных сегодня вечером, но я не чувствовала насыщения, хотелось большего.

Его рука прижалась к стене над моим левым плечом, лицо придвинулось к моему.

– Настоящий секс похож на крушение.

Его тихий голос звучал низко, хрипло. Его пальцы скользнули по моей талии, потом по бедру, а затем в разрез платья. Когда он коснулся нежной кожи бедра, от сочетания жара и холода у меня вырвался резкий вздох.

Кровь в венах стала горячей, сердце колотилось, кожа раскраснелась.

– И? – выдохнула я.

Его пальцы двинулись дальше, остановились между бедрами и легчайшим прикосновением скользнули по шелку нижнего белья. Почти незаметное движение, но у меня перехватило дыхание, и я вздрогнула всем телом. По позвоночнику пробежала искра удовольствия. Весь мир исчез, кроме глаз Кадуана и единственного ощущения.